Он не должен был удивляться тому, что предательство не оставит себя долго ждать, когда пробудился в той пещере.
После периода своей спячки он ожидал, что мир изменится и преподнесет ему место для того, чтобы пировать. Вместо этого он был заключен и лишен еды, ослабленный химическими веществами и технологиями, которые были далеко от понимания нынешних людей, которые существовали, когда он в последний раз здесь был.
Земля продвинулась вперед. Это и отдаленно не напоминало тот мир, который он оставил позади, но достаточно, чтобы теперешняя жизнь была судом для него. Бесконечное однообразие дней и ночей, преследования и отступления.
Он не был уверен, что имел права и желания.
Женщина, лежащая перед ним, казалось, находилась в аналогичной ситуации. Он был свидетелем ее отчаяния, и он чувствовал вкус поражения в каждом ударе ее сердца, когда он пил из нее. Он попробовал ее одиночество, ее безнадежность, и это задело что-то глубоко внутри него.
Она тоже была воином. Он увидел это на нескольких изображениях в рамках у нее в хижине. Эта женщина была одета в военную форму человеческого воина, нося оружие и имея особый взгляд. Этот взгляд не пропал, даже когда она была ослаблена от потери крови и напугана. Она была сильной, сердцем она до сих пор оставалась воином, хоть и не замечала этого.
Она тоже была потерянной…одинокой.
Но там, где она была готова сдаться, до того, как он вторгся в ее жилище, его генетический состав не позволил бы такой капитуляции. Он родился завоевателем, родился для войны. Он был хищником по своей природе. Захочет он этого или нет, его тело будет сопротивляться смерти до последнего вздоха…независимо от того, сколько времени это займет.
И также его заставили видеть своих врагов побежденными любой ценой.
Именно тот внутренний двигатель заставил его сделать то, что он сделал несколько минут назад с этой женщиной, лежащей без сознания и в полном бреду на полу хижины.
Теперь он попятился от нее, мрачно рассматривая. Медленно, он поднес свое левое запястье ко рту и сделал клыками неглубокий надрез. Его язык прошелся по небольшому углублению на коже, и рана закрылась и исчезла, как будто ее никогда и не было.
Когда он встал и направился в другой конец комнаты, он услышал рев приближающихся к хижине двигателей.
Могли ли они найти его так быстро?
Был ли его преследователь человеком или представителем Рода, он не был уверен.
Но когда он проверил недавно зажившее сухожилие и кожу его руки, то мрачно улыбнулся, довольный тем, что он готов встретиться с любой опасностью
Глава 27
Алекс принеслась так быстро, как только позволили ей снег и ледяные пустыни на пути, к хижине Дженны. Она все еще могла слышать Зака, преследующего ее. Сокращая опасный путь позади и впереди, молясь, чтобы он потерял ее в этом шторме, она надеялась, что оружие, которое он навел на нее в городе, было лишь временным помутнением рассудка с его стороны.
Но она видела опасный свет в его пристальном взгляде. Он был разъярен и отчаянно пытался сохранить свою тайну. Вероятно, больше всего от Дженны. Но был ли он достаточно отчаянным, чтобы в процессе убить Алекс?
Узел страха, который поселился у нее в горле, ответил, что да.
Сердце Алекс молотило так, словно хотело выскочить из груди, к тому времени, как она достигла дома Дженны. Она резко затормозила и заглушила двигатель. Луна спрыгнула вместе с ней и в паре помчалась к крыльцу дома.
- Дженна! – позвала она. – Дженна, это я!
Почти сделав шаг, Алекс услышала гул снегохода Зака позади нее.
- Не делай ни одного шага, Алекс.
О, Боже.
- Дженна! – закричала она. – Ты там?
Ответа не последовало. Ни одного движения в хижине.
Позади нее раздался мягкий щелчок пистолета, снятого с предохранителя.
- Будь ты проклята, Алекс, - сказал Зак деревянным голосом, абсолютно лишенным эмоций. – Почему ты делаешь это со мной?
- Дженна, - снова позвала Алекс, только тише, понимая всю бессмысленность этого.
Хижина сохраняла тишину. Дженны либо нет, либо она не слышит ее. Что делать, если ее страх за благополучие Дженны оправдался? Алекс не осмеливалась даже представлять это.
И при этом у нее не было и шанса, потому что Зак был не в своем уме, и Алекс, скорее всего, должна была умереть здесь и сейчас.
И тогда Алекс во сей этой пустой тишине услышала еле различимый звук – маленький стон, едва слышный даже возле двери. Сердце Алекс затрепетало от надежды.
- Алекс?
Она, невзирая на последствия, сделала маленький шаг, наступив на нижнюю ступеньку крыльца. – Если ты меня слышишь, то, пожалуйста, открой.
Как щелчок фотоаппарата, позади нее раздался выстрел. Алекс почувствовала горячий свист пули, когда та пролетела мимо ее головы и врезалась в деревянный косяк в трех шагах от нее.
О, Боже. Святой Христос.
Зак стрелял в нее.
Тело Алекс замерло от шока и страха настолько глубоко, что ее затрясло. Она прерывисто вздохнула и медленно повернулась лицом к Заку, не позволяя ему стрелять ей в спины. Если он собирается это сделать, то, ради Бога, пусть смотрит ей прямо в глаза.
Но не успела она повернуться, как заметила движение позади себя. Что-то огромное, вывалившееся из хижины Дженны, с огромной скоростью снесло дверь с петель. Его пистолет выстрелил снова, пуля пролетела сквозь загруженные снегом сосновые ветки наверху.
Алекс схватила Луну и упала на землю, зарываясь лицом в мех волкодава. Она не знала, что только что произошло. На мгновение ее разум сосредоточился на гортанном реве и тошнотворных, хлюпающих звуках, которые последовали за ним.
Тогда она поняла, что это было.
Она медленно подняла голову. Крик, что пополз по ее горлу, умер на ее губах при взгляде на смертельное существо, которое затмило собой все, что она когда-либо видела.
Древний.
Сквозь устойчивое падение снежинок в темноте, его янтарный взгляд пристальных глаз смотрел дико. Он был голым, лысым, с головы до ног покрыт настолько огромным количеством дермаглифов, что рисунок покрывал все его обнаженное тело. С его огромных клыков капала кровь Зака, взятая из той зияющей дыры, которая когда-то была его горлом.
Страшная мысль кольнула ее: что, если он до этого достал и Дженну?
Алекс закрыла глаза, молясь за свою подругу и надеясь на какое-нибудь чудо, которое спасет ее от дикой жестокости, которая только что настигла Зака.
Луна зарычала в объятиях Алекс и существо наклонило свою голову вбок, наблюдая за животным. Он начал отходить от безжизненного тела Зака, низкое рычание исходило из его горла.
Легкие Алекс сжались, выбивая из себя весь воздух, который там был. Она думала, что наверняка Древний собирается убить ее, но его пристальный взгляд задержался на ней на мучительные несколько секунд. Время, в течение которого издалеко послышался гул новых прибывающих снегоходов.
Алекс нервно посмотрела в сторону приближающегося гула.
Когда она снова оглянулась, Древнего уже не было, не осталось ничего, кроме нескольких подрагивающих ветвей деревьев в стороне леса, что могло сказать о том, где он скрылся.
Знание о страхе Алекс было для Кейда наковальней, вбивающейся в его живот.
Он и другие воины дотащили свои задницы на снегоходах почти до Хармони, когда его охватило чувство, что они отдаляются от Алекс, а не приближаются. Он быстро перенаправил группу к пути, ведущему вдоль свежего следа, направляющегося к западу от города.
Свежие следы машин говорили ему, что он находился на правильном пути, но не более, чем особый GPS из-за кровных уз, который пульсировал мощнее, чем гудел его снегоход на снегу, направляясь к темной хижине в сотне ярдов впереди него.
Сердце Кейда ускорилось, когда он достиг ее, лишь через мгновение спустя медный запах человеческой крови защекотал его ноздри. Она не была ее – он узнает ее медно-сладкий запах где угодно – но идея, что Алекс находилась поблизости к кому-то умершему, заставил страх разлиться по венам.