Неужели он сейчас просил любить его, после всего, что она о нем узнала? После всего, что она увидела и услышала за последние несколько часов, он ожидал, что ее доверие и привязанность сохранятся?
В таком случае, как насчет людей, собравшихся в этой часовне? Будет ли его семья в Темной Гавани испытывать к нему что-нибудь еще, кроме презрения после того, что он расскажет?
Кейд не знал. В настоящее время, он не особо об этом беспокоился. Он направился к центральному проходу, зная, что выглядел не к месту в своей окровавленной боевой экипировке, с оружием, выступающим из-за пояса, а его ботинки на рифленой подошве глухо ступали по полированному полу.
Глаза отца мрачно сузились, когда Кейд начал приближаться к передней части часовни. Когда он проходил мимо рядов заполненных скамеек, он услышал тихие молитвы и слова одобрения за его брата.
- Он всегда был таким очаровательным мальчиком, не правда ли? – сказал кто-то еле слышным голосом. – Как трагично, что произошло нечто столь ужасное.
- Сет был прилежным и ответственным, - напомнил шепотом другой. – Он мог бы стать хорошим лидером Темной Гавани однажды.
- Бедные Кир и Виктория, у них разбито сердце, - заметил еще один погруженный в горе житель, понизив голос так, что Кейд вряд ли смог бы услышать, не напрягшись. – Кто бы мог подумать, что Сет превратится в Отверженного? Какой позор и разочарование для своей семьи.
- Кир отказался говорить об этом, - последовал приглушенный ответ. – Я понимаю его стыд, когда он не позволил никому находиться рядом с телом Сета, с тех пор как Кейд принес его.
- Это правда, - тихо вмешался кто-то. – Это происходит только потому, что Виктория попросила Кира позволить провести все обряды. Как если бы он хотел отогнать Сета прочь, как будто его и не существовала.
Кейд проигнорировал тихую волну шепота позади него, когда он приблизился к алтарю в часовне. Позор и неодобрение отца его не удивили. Яростно дисциплинированный и жестоко идеальный Кир никогда не потерпит изгоев в семье, не говоря уже о том, чтобы охотно соизволить признать, что его любимый сын пал жертвой Кровожадности.
Кейду было стыдно, но не за слабые места и непростительные проступки брата, а за собственную неспособность помочь Сету изменить его жизнь прежде, чем стало слишком поздно.
- Этот момент принадлежит моему брату, - сказал он, обращаясь к группе собравшихся родственников и другим жителям Темной Гавани. – У меня нет ни малейшего желания проводить хоть секунду вдали от Сета, но есть кое-что, что вы должны узнать. Вещи, которые вы должны понять, прежде чем начать осуждать его за то, что с ним стало.
- Сядь, Кейд. – Голос отца был низким и размеренным, но в его глазах светился приказ. – Не то время и не то место.
Кейд кивнул. – Я знаю. Я должен был отправиться в ад намного раньше. Возможно, если бы я рассказал все раньше, у моего брата был бы шанс. Возможно, он был бы жив.
Его отец встал, отходя от своего места на скамье. – Ничто из сказанного здесь ни черта не изменит случившегося. Так держи язык за зубами, мальчик. Да будет так.
- Я не могу, - сказал Кейд. – Я хранил секрет Сета слишком долго. И свои секреты тоже. Прошло слишком много времени, прежде чем я смог их отпустить.
Мать Кейда сморгнула вновь навернувшиеся на глаза слезы, одна тонкая рука обернулась вокруг живота, где росла другая пара близнецов. – О чем ты говоришь? Какие тайны, Кейд? Пожалуйста…я хочу знать.
Он посмотрел мимо неодобрительного взгляда отца к просьбе, которая светилась во влажных глазах его нежной матери. Возможно то, что он скажет здесь перед всеми присутствующими, поможет его не рожденным братьям, которые вскоре должны будут появиться на свет с тем же даром – тем же обольстительным, диким даром – каким обладали он и Сет. Хотя бы по этой причине, он должен был рассказать.
А потом пришла Алекс.
Пристальный взгляд Кейд перешел в дальний конец переполненной часовни, где она тихо вошла и теперь стояла около закрытых дверей, ее устойчивый пристальный взгляд был столь же нежен, сколь силен. Она слабо кивнула, единственное одобрение, которое имело для него значение.
- Мой брат не был хорошим, - сказал он притихшим собравшимся. – С тех пор, как мы были детьми, мы боролись с наследием, перешедшим к нам с рождением. С тем же, что и у тебя, мама, - сказал он, глядя на нее, когда он говорил об уникальном подарке, которым обладала и она, - талант, возможно, был силой. Но для Сета и меня он стал проклятием. Он давал слишком много власти мальчишкам, которые были глупы, высокомерны и слишком наивны, чтобы осознавать последствия. Мы злоупотребляли талантом, который унаследовали от тебя. Сначала мы воспринимали все как игру, бегая вместе со стаями волков в лесу, охотясь с ними…убивая. Мы позволили дикости управлять нами. И однажды я понял, что Сет не мог остановиться.