Этого было недостаточно. Голод и гнев сковывали его, как цепи, он задыхался в собственной одежде. Кейд сорвал все с себя и голым стоял в ледяной ноябрьской ночи. Холодная тьма остудила его, но не совсем.
Он хотел побежать – должен был побежать – и почувствовать, как холодные руки дикой аляскинской местности потянутся, чтобы схватить его. Вдалеке он услышал низкое завывание волка. Он чувствовал, как вой резонирует глубоко в его теле, как он движется по венам.
Кейд запрокинул голову и ответил ему.
Другой волк ответил уже ближе, чем первый. В считанные минуты стая приблизилась, медленно продвигаясь к нему сквозь густо поросшие ели. Кейд переводил взгляд с одной пары волчьих глаз на другую. Альфа шагнул из деревьев, большой черный самец с рваным правым ухом. Волк шел, двигаясь, как тень, по нетронутому снегу.
Кейд остался на своем месте, когда альфа и остальная часть его стаи окружили его. Он столкнулся с их любознательными глазами и послал мысленное обещание, что не причинит им никакого вреда. Они поняли, ведь он знал, что они поймут.
И когда он молча приказал им рвануть с места, стая ринулась в плотную завесу ночного леса. Кейд припал к земле и побежал рядом с волками, как один из стаи.
В другом месте, холодной, темной ночью, другой хищник шагнул в замерзшую, запретную местность. Он шел уже несколько часов в одиночку, пешком по этой пустынной дикой местности, в течение такого огромного количества ночей, что не мог уже вспомнить. Его мучила жажда, но эта необходимость теперь казалась не такой уж срочной, какой была, когда он только ступил в холод. Его тело питалось, мышцы, кости и клетки впитывали ту кровь, которую он недавно получил. Если честно, слишком много крови, но его система уже восстановилась после перебора. И теперь, когда он стал более сильным и восстановил тело, ему было трудно обуздать острое желание поохотиться.
В конце концов, он тот, кто он есть: самый, что ни на есть, охотник.
Именно эти хищные инстинкты направляли его, когда он крался сквозь тишину леса беспокойной ритмичной походкой нарушителя. Вонь древесного дыма и немытой человеческой кожи достигли его носа, как только темный силуэт человека, завернутого в грубую куртку материализовался неподалеку от места, где охотник наблюдал и ожидал в темноте. Металлический звон раздавался с каждым шагом человека, исходя от стальных цепей с острыми зубчатыми зажимами, которые он обхватывал рукой в перчатке. В другой руке он за ноги нес мертвое животное, крупное, подобное грызуну, тушу которого он распотрошил по пути.
Ловец тащился по тропе к небольшой лачуге. Охотник наблюдал, как он проходит мимо, не замечая пристального взгляда, который изучал его с жадным интересом. На мгновение охотник обдумал развернуть свою добычу в другом направлении или же погнать среди деревьев за пределы сугробов.
Склонившись ко второму варианту, он вышел из укрытия и издал низкий горловой звук, как бы подначивая человека бежать.
Ловец не разочаровал.
- О, Господи. Что, Бога ради …- Страх заставил побледнеть бородатое лицо. Он бросил жалкий приз у своих ног, затем споткнулся и рванул в чащу леса.
Губы охотника растянулись в клыкастой ухмылке в ожидании погони.
Он позволил своей жертве пробежать совсем немного, прежде чем пустился за ней вдогонку.
Глава 6
Алекс подготовила свой снегоход и отправилась в путь вместе с Луной, сидящей перед ней, приблизительно за час до рассвета. Она была все еще взволнованна из-за прошедшего собрания и очень уж любопытного незнакомца, так странно появившегося на собрании в церкви, который, видимо, скрылся где-то в этих местах.
Кто он? Что ему нужно в крошечном, находящимся у черта на куличках, Хармони? Как он здесь оказался, если недавняя метель отрезала большую часть штата практически от всего мира?
И почему вчера вечером он был единственным человеком на всем собрании, кто выслушал ее мнение по поводу следа и не заставил чувствовать себя сумасшедшей? Не то, чтобы сегодня это имело значение. Мистера Высокий-Темный-и-Таинственный уже не было в Хармони, и Алекс заполнила сани столькими поставками, сколько смогла вместить – минимальными потребностями, которыми Алекс пришлось пренебречь, когда поставка на ее самолете была прервана несколько дней назад. Теперь у нее были всего лишь три часа дневного света и достаточное количества бензина, запасенного на борту и в топливном баке “Polaris” больше стандартного размера, чтобы совершить ста мильную поездку туда и обратно.