— Почему тебя так волнует, с кем или чем я занимаюсь сексом? Ты недостаточно соблазнителен, чтобы однажды стать одним из них, так почему же тебя волнует остальное?
Как только я это сказала, то сразу об этом пожалела. Это был вопиющий вызов — а Ян любил вызовы. Его глаза загорелись зеленым пламенем, а руки сжались вокруг меня. Я извивалась, но не так сильно, как могла, если бы захотела уйти. Вместо этого мои усилия только прижимали меня к нему самым действенным способом.
Его ноздри раздулись. О да, он знал разницу между тем, что я делала сейчас, и тем, что я делала на самом деле, когда серьезно хотела вырваться из чьего-либо захвата. Не то что бы наш первый бой с Яном оставил сомнения по поводу того, как я поступала, когда действительно хотела освободиться.
Вскоре только скудные кусочки пространства разделяли самые интимные части наших тел. Еще сантиметр, и мы коснемся. Я обнаружила, что делаю вдохи, чтобы уловить его аромат. Он посмотрел вниз, словно желая, чтобы я знала, что он думает о том, чтобы сомкнуть расстояние между нами, но он этого не сделал. Вместо этого его глаза ярче засияли зеленым, когда его рот скользнул вниз, пока не коснулся моего уха.
— Что, если я скажу, что собираюсь заставить тебя передумать не брать меня в свои любовники?
Глава 15
Дыханье от его слов ощущалось как перья, ласкающие мою кожу. Его руки были на моих руках, слегка разминая мягкие части моей плоти. Я бы не считали руки эрогенной зоной, но каждое прикосновение вызывало дрожь удовольствия, которая распространялась дальше моих конечностей.
Я должна что-то сказать ему, оттолкнуть от себя. Прямо сейчас. Но получилось лишь хриплое:
— Разве ты не должен бороться со мной, а не пытаться соблазнить меня?
Его низкий смех в мое ухо пощекотал меня во всех нужных местах.
— Кто сказал, что я не могу сделать все сразу?
Я не доверяла реакции моего тела на это. Не помогали и его прикосновения, и задевания его рта, усиливающие постоянно растущую потребность. Вскоре все, что я могла сделать, это держать руки по бокам, а не двигать ими по его спине, что притянуть его поближе.
— Перестань играть.
Я хотела, чтобы мой тон был резким, но опять-таки не получилось. Вышло почти мурлыканье. Боги, прошло ли так много времени с тех пор, как я доставляла себе небольшое удовольствие, что собиралась сдаться самому опасному поставщику подобного?
— Если ты хочешь, чтобы я прекратил, то останови меня, — пробормотал он прежде, чем я почувствовала прикосновение его клыков к моему горлу. Если бы мое сердце могло еще биться, то оно бы начало биться. Я не могла быть в более коварной ситуации. Так почему безрассудная часть меня хотела склонить голову назад, чтобы дать ему более лучший доступ?
— Скажи нет, — продолжил он. — Или оттолкни меня, и я остановлюсь. Затем его голос стал мрачным и многообещающим. — Но, если ты не сделаешь ни того, ни другого, я вообще не остановлюсь.
С каждым словом его губы касались моей кожи. Я вздрогнула, и его дыхание обдало меня резким выдохом, когда он это почувствовал. Его аромат изменился, углубившись в более богатую смесь карамели и коньяка. Я вдыхала его, пока моя грудь не распухла от этого. Низкий, грубый звук выскользнул от него, и он преодолел последнее пространства между нами. Все мои нервные окончания подскочили, когда его бедра прижались к моим. Когда он медленно изогнулся, потирая мое самое уязвимое место, я застонала.
Он крепче сжал меня, и его рот накрыл мою шею. Я ахнула, когда почувствовала шелковистость его языка, а затем оттолкнула его назад в приступе паники, когда почувствовала давление клыков.
— Нет!
Он остановился, и я почувствовала сокрушительное облегчение, когда его голова поднялась. Предупреждающий звоночек начинал звучать, как только я оказалась в чувственной дымке, которая рассеялась. Я сошла с ума? Очевидно, что да.
Ян уставился на меня, не приближаясь, но и не отступая. Я собрала свой разбитый контроль, чтобы взглянуть на него как можно яснее.
— Думаю, мы достаточно разыграли нашу роль «пары» на сегодняшний вечер.
Его губы сжались.
— Игра? Как странно. Я чувствую, будто последние несколько минут — это впервые, когда я видел настоящую тебя.
Я отказалась отводить взгляд, но ох, я хотела. Его прямой взгляд казался таким же интимным, как медленный удар по моим чреслам. Он был прав — я опустила слишком много своей защиты. Еще немного его умелых прикосновений рук и рта, и я бы раскрыла свой секрет, даже не намереваясь это сделать.
Я не была слишком высокомерна, чтобы признать, когда была избита, и Ян прорвался через мое самообладание со смехотворной легкостью. По причинам, которые не имели ничего общего со здравомыслием или самосохранением, меня до смешного влекло к нему. Теперь он знал это, вне всякого сомнения. Я должна была убедиться, что он потерял интерес к соблазнению меня. Если я не могла доверять своему самоконтролю, я должна была довериться ему. У Яна было немного слабостей, но был один способ, которым я могла поранить его так, что он никогда меня больше не коснется.