Вот почему я кивнула, улыбнувшись, прежде чем поцеловала палец, все еще прижатый к моим губам.
— Тогда постарайся не утомиться, — сказала я настолько небрежно, насколько могла. — У меня есть планы отпраздновать смерть Дагона, которые требуют много твоей выносливости.
Он снова засмеялся.
— То же касается и тебя, маленький Страж.
Затем он поцеловал меня сильно, неистово и удивительно страстно, учитывая наши обстоятельства. Когда он остановился, мой рот был не единственной частью тела, которая пульсировала. Его медленная ухмылка сказала, что он тоже знал, как он повлиял на меня.
Чтобы не отставать, я схватила его член, сжимая, пока его глаза не загорелись зеленым.
— Теперь не только я буду с нетерпением ждать празднования нашей победы, — насмехалась я, прежде чем отпустить и уйти, чтобы позаботиться о Сильвере.
Его низкий смех обещал сладкую месть позже. Мое настроение поднялось, вытесняя прежние страхи. Мы победим сегодня вечером, и мы оба выживем, чтобы отпраздновать это. Мы должны.
После того, как я надежно спрятала Сильвера за маленькой, открытой дверью, которую Симаргл также мог использовать для выхода в случае необходимости, я заняла свое место за другой глухой дверью на противоположной стороне комнаты. Ян зашел и подлетел к своему месту, скрытому над листом фанеры на потолке. Как только мы оказались в безопасности от зеркал, я нажала рычаг на системе шкивов, которую мы настроили. Драпировки поднялись, обнажая зеркала. Теперь мы ждали.
Прошел час. Потом два. Потом три. К четвертому я испытывала желание покинуть свою позицию, чтобы размять ноги, но я этого не сделала. Мы будем ждать до рассвета, если это будет необходимо. Когда солнце взойдет, шансы появления Дагона резко упадут. Но ночь…ночь была его игрой.
Чуть позже часа ночи я услышала свист, как будто в забавный дом ворвался порыв ветра. За ним последовала волна силы и запах серы, который был у всех демонов. Я подавила свою ауру, скрывая все намеки на мою сверхъестественную энергию. И одновременно приготовилась дать волю своей силе. Дагон еще не заморозил время, но сделает это. Это был его любимый трюк.
Прозвучали шаги, и я услышала:
— Забавный дом, а? Зеркальце, зеркальце скажи, кто на свете всех честнее? — Голосом нараспев.
Голос Дагона. Да! Я переживала, что он пошлет кого-нибудь другого из предосторожности. Он не послал, поэтому его высокомерие было всем, на что я надеялась. Мы поставили больше зеркал в передней части дома, некоторые сломаны, некоторые нет, но все не заколдованные. Я хотела, чтобы он ничего не подумал о зеркалах в этой комнате, когда наконец достигнет ее.
— Где мой маленький, пушистый мешок денег? — Дагон все еще использовал голос на распев, но теперь он прозвучал ближе. Мои руки напряглись, одна на пульте дистанционного управления, который я держала все время, а другая на костяном ноже. — Я знаю, что ты здесь. Выходи, выходи, где бы ты ни был…
Скулеж Сильвера был тонким, тихим звуком, наполненным страхом. Шаги Дагона ускорились.
— Вот ты где, — сказал он, все веселье исчезло из голоса.
Его шаги теперь была прямо снаружи комнаты. Сильвер снова заскулил, звуча отчаянно.
— Ко мне, ты, маленький… — Начал Дагон.
Магия заполнила комнату, наполнив меня своей силой. Дагон издал рычание, быстро перешедший в вой. Ян сказал, что зеркальное заклинание сработает в двух режимах: беззвучном и звуковом. Не выбирали, какой я хотела. Мне даже не понадобился бы магический всплеск всего тела, чтобы понять, что ловушка сработала. Не с тем, как вой Дагона превращается в крик чистой ярости.
Слушать это было лучше терапии. Я ждала больше четырех с половиной тысяч лет, пока Дагон не заплатит за все, что он сделал. Сегодня, наконец, пришла его расплата.
Я нажала кнопку на пульте дистанционного управления, услышав свист ткани, когда система противовеса, которую мне настроили, отодвинула драпировки назад, снова закрывая зеркала. Я вышла из своего укрытия, увидев Яна, уже спускавшегося с потолка. Он с такой силой вонзил свой костяной нож в левый глаз Дагона, что кончик лезвия вышел из его затылка.
Я не остановилась, чтобы насладиться новым криком Дагона. Я вонзила свой костяной нож в его другой глаз, вложив в удар всю свою ярость, вину и горе. Моя рука прошла через череп Дагона и уперлась в зеркало позади него. Он раскололся, когда двойной удар определил судьбу Дагона. Его глазницы превратились в почерневшие, дымящиеся дыры, которые обжигали мою кожу от тесного контакта. Мне было все равно. Его последний, разъяренный крик был заглушен взрывами остальных зеркал, когда заклинание закончилось его смертью.