– Макс, – не раздумывая, выпалил я.
– В полседьмого утра? – Герда недоверчиво нахмурила брови.
– У него есть зацепка. Попросил приехать пораньше.
Жена всё ещё выглядела подозрительной. Но я глядел на неё смело и без смущения. Отчего она быстро растаяла.
– Ладно, – тихо сказала она.
И я её крепко обнял, изо всех сил стараясь не думать о горячей фотке Чилитты, которую рассматривал каких-то десять минут назад.
– Ты бы поспала ещё немного, – чмокнул я Герду в лоб. – Слишком рано для тебя, не находишь?
Она высвободилась из объятий.
– Не спится. Да и дел сегодня невпроворот. Если хочешь, могу поговорить с папой о тебе.
– Ни в коем случае. Ты ведь не обсуждаешь меня с ним?
– Нет, – сказала Герда и отвела взгляд.
Да уж, в нашей семье я более хороший лгун.
– Вы опять мне кости перемывали вчера? – я поднялся и сложил руки на груди.
– Совсем немного поговорили! Ничего серьёзного, – мигом стала оправдываться Герда.
Я не стал напирать. Всё-таки, ещё минуту назад моя честность висела на волоске. До моего ухода мы больше не разговаривали. Конечно же, Герда вряд ли меня реабилитировала.
Но мне было плевать. Я открыл шкаф, отодвинул подальше форму и достал любимый костюм с белой, немного помятой рубашкой и тёмно-синим галстуком.
– Хочешь, поглажу тебе одежду? – спросила Герда, возникшая в дверном проёме с чашкой, из которой кофе должен был пить я.
– Нет, спасибо. Не думаю, что её кто-то будет разглядывать.
– Папа не любит неопрятность, – как бы невзначай бросила жена.
Я сжал зубы и ничего не ответил.
Ни к чему нам ещё одна ссора. Надел пальто, обмотался шарфом, чмокнул Герду в щёку и вышел из дому. До департамента можно было доехать на монорельсе всего за пару минут. Но я решил пройтись.
На улице почти совсем рассвело. Солнечные лучики разогнали тучи и отблёскивали от небоскрёбов и свежего снега. Ночью была буря, зато сейчас погода радовала. Второй день подряд, что было совсем не типично для февраля. Множество прохожих торопились на работу, несмотря на раннее время. Я шёл неспеша, времени было ещё много. По дороге зашёл в любую чайную.
Меня ждал сложный день. И, по правде говоря, на работу идти совсем не хотелось. В полвосьмого позвонил Макс.
– Ты скоро?
– Да, уже подхожу.
– Хорошо, встретимся на площади через двадцать минут.
И я, сделав последний глоток, направился в сторону Департамента. Напарник, как всегда, широко мне улыбнулся, затем хлопнул меня по плечу и спросил:
– Как дела у Чилитты?
Я скривил губы и бросил на него едкий взгляд. Макс хохотнул.
– Да ладно тебе. Герда вчера мне звонила. Вот я и догадался, где ты был.
– Что ты ей сказал? – испуганно спросил я.
– Ничего, – пожал плечами друг. – Не взял трубку, чтобы не расходиться в показаниях.
Я облегчённо выдохнул и поблагодарил:
– Спасибо. Герда и так с катушек слетела в последнее время.
– Не могу её за это осуждать.
– Да, понимаю, – согласился я. – Но это уже ни в какие ворота. Она сегодня проснулась вместе со мной и с пол-оборота закатила скандал.
– Избавь меня от подробностей. Настраивайся на работу. Сегодня мы поедем к Валеру Сафи.
– Куда?
– В Исследовательский центр.
– Ого! – я хлопнул друга по плечу. – А ты здорово поработал. Сложно было найти?
– Нет. В отличие от тебя, у меня нет любовниц, и свободное время я уделяю работе.
Впереди замаячила толпа. От удивления брови поползли наверх. Протестующие разбили целый лагерь. Их стало раза в два больше. У края площади стоял десяток палаток, а возле них – настоящая полевая кухня. Множество человек уже скандировали с плакатами. А над ними, словно стая воронов, кружились дроны.
– Ничего себе!.. – удивленно сказал Макс.
– Ага, – согласился я.
– Почему их не разгоняют?
– Понятия не имею.
У самого входа спиной к нам стояла знакомая фигура с копной пушистых каштановых волос.
– Чёрт возьми, опять она здесь, – вырвалось у меня.
И будто почувствовав наше присутствие, Темза Хорнкиван обернулась и коварно посмотрела на меня. Затем, улыбнувшись своей хитрющей улыбкой, быстрым шагом подошла.
Макс остановился, сложил руки на груди и закатил глаза.
– Здравствуйте, господа полицейские, – прощебетала журналистка.
– Что тебе надо? – не стал церемониться я.
– Фу, как грубо, – сморщила носик Темза. – Может быть, дадите несколько комментариев по поводу ситуации с протестами?
Уверен, что гримаса на моём лице была очень красноречивой. Она, увидев её, инстинктивно сделала пару шагов назад. Меня начало трусить от злости. Я подошёл ближе, поднял палец и тыкнул ей в лицо. Несколько человек сбоку оживились, достали смартфоны и начали снимать. Макс подскочил ко мне, взял за локоть, пытаясь предотвратить бурю, но я высвободился и тихо прошипел в лицо Темзе: