- Ты не будешь ужинать? – хмыкнул он, помахав в воздухе тарелкой.
Солдат поднял на него тяжёлый взгляд, а потом отрицательно покачал головой:
- Я дожидался твоего возвращения. Мне пора уходить.
Аппетит сняло как рукой. Локи отставил посуду в сторону, чтобы не расколотить ненароком, и скрестил руки на груди.
- И куда собрался? – кажется, голос даже прозвучал достаточно спокойно.
Зимний дёрнул головой и провёл живой рукой по волосам.
- Не знаю… Неважно, – ох уж эта привычка говорить правду; он развернулся и приоткрыл дверь. - Мне нельзя здесь оставаться.
Локи замер, как-то совершенно безвольно глядя на уходящего Солдата. Вот сейчас ещё шаг и ведь правда уйдет, исчезнет в холодной зимней ночи. Нужно было остановить, удержать, поговорить… Локи раскрыл рот, чтобы как всегда наплести что-то - без разницы что, лишь бы добиться своего. Только вот сказал почему-то совсем другое:
- Баки!
Солдат заметно вздрогнул, но остановился.
- Не уходи. Хотя бы не на ночь. Я не знаю, что там в твоей голове, но ты должен мне об этом рассказать. Хотя бы пару слов, честно, – два слова – и я от тебя отстану.
Локи врал. Если ему удастся вывести Зимнего на чистую воду, то просто так это всё не закончится. Надо всего лишь пять минут, чтобы придумать план получше – например, прикинуться тяжело больным и выпросить ещё немного помощи. Сделать всё, что угодно, но не допустить, чтобы Солдат перешагнул через порог. Он присел обратно за стол, жестом приглашая присоединиться.
- Для начала ответь – кто такой Стив? Хотя нет, это будет вторым вопросом, а первый – почему ты и я… мы утром… в общем – что это всё было? Возможно, ты сам не знаешь – я-то не знаю точно, что на меня нашло. Помутнение рассудка? – Локи рассмеялся, отводя взгляд. Расспрашивать собрался Солдата, а получается, что всё говорит сам, причём как на духу. Выходило плохо, но Зимний хотя бы чуточку задержался. Поэтому Локи, уже из последних сил, потёр виски и сказал: - Это было не очень приятно, когда ты назвал меня другим именем. Он что-то значит для тебя?
Солдат выслушал молча, так и не вышел за порог, но и дверь не закрыл - стоял на границе между темнотой и светом, холодом ночи и теплом очага. Бионическая рука лежала на ручке, и всю левую половину тела обдувало ветром. Неприятно. Хотелось вернуться к теплу. Но сначала нужно было объясниться - Локи заслуживал этого.
- Я не знаю точно… - Зимний неосознанно повторил жест и тоже коснулся виска рукой, он замялся, не зная, как точно объяснить. - Такое иногда бывает… Иногда воспоминания возвращаются… Когда происходит эмоциональный всплеск. Я пока не умею с этим справляться… Стив - это воспоминание. Мне жаль, что так получилось… - он вновь помолчал и все-таки закрыл дверь, решив, что может чуть задержаться.
Локи прикрыл глаза. От воспоминаний стоило бы избавляться в тот момент, как они становились ненужными или неприятными. Видимо, Солдат хранил их в себе настолько глубоко, что сам об этом не задумывался. Значит, всё куда серьёзней. Да и эмоциональные всплески – уж что-то, а это Локи устраивал Зимнему каждый день и по два раза. Кольнула совесть, но сразу же затихла – искать виноватых не было смысла, потому что их нет. Ещё раз предложив сесть рядом, Локи знатно покопался в своей голове. Вопросов было столько, что их хватит до утра – но когда он открывал рот, то не издавал ни звука. Только сердце колотилось, как сумасшедшее, потому что Локи любил разгадывать тайны, и одна из них сейчас имела лицо Солдата. Нет, некого Баки.
- А что за имя-то – Баки? Странное какое-то. И девяносто семь – мне самому достаточно много лет, но я впервые вижу такого хорошо сохранившегося старика. В чём секрет?
Прежний Баки Барнс наверняка бы пошутил про пользу криогенной заморозки, но Солдат лишь прошёл к столу и сел. Ответить на вопросы Локи было не сложно. Всю эту информацию он узнал в музее, потому лишь на мгновение прикрыл глаза и затем процитировал по памяти то, что касалось непосредственно его. Точнее того, кем он когда то был.
- Джеймс Бьюкенен Барнс. Родился в 1917 в США. В 1943 пошел добровольцем на фронт. В 1944 погиб при исполнении во время операции в Альпах… - он мгновение помолчал. - Был найден советскими войсками. Превращён в Зимнего Солдата.
Он внезапно осекся, сам только обратив внимание, что говорит о себе в третьем лице, и виновато пожал плечами:
- Я очень мало помню…
Ничего себе мало, подумал Локи. И следом же возникла мысль, что в их доме не хватает такой замечательной вещи, как крепкий алкоголь. Не для себя – нет, ни в коем случае, - Локи хотел только помочь Солдату разобраться с этим всем, что на первый взгляд выглядело полнейшим бредом. Солдат удивлял – у Локи под носом целый кладезь новой и интересной информации, а он ни слухом, ни духом. Никто не смог бы держать это в себе так долго, что… Локи не знал, как его не прорвало раньше. Сам бы он трижды сошёл с ума только от того, что из него – исключительно в предположениях, так как он никогда бы такого не допустил, - сделали персональное оружие. Ухмылка появилась без всякого контроля – Локи пялился на Солдата, понимая, что не знал до этого о нём абсолютно ничего. Хотя… ведь именно он придумал правило о личной неприкосновенности. Сейчас было не до правил.
- Джеймс, - произнёс имя Локи, тут же заметив, что Солдат реагировал на «Баки» искренней. - Джеймс Бьюкенен Барнс. Звучит.
Он задумчиво поднёс пальцы к губам, не решаясь на ответный шаг. Впрочем, терять ему было нечего.
- Локи, сын Лафея - короля Ётунхейма, и приёмный сын Одина - царя Асгарда. Отцеубийца… дважды. Ётун-полурослик или попросту – полукровка. Бог, - закончил он, пожав плечами. В самом-то деле, бог и бог – что тут странного. Человек, который прошёл войну, погиб, но при этом выжил и стал чем-то совершенным – вот это было заманчивей.
Солдат нахмурился, оценивая поступившую информацию. Прикинул так и эдак, но ничего путного не придумал.
- Я не знаю, что это значит, - он покачал головой и нахмурился. - Могу я тоже спросить?
Локи неопределённо махнул рукой, мол, делай что хочешь. Но словесно тоже разрешил:
- Спрашивай, раз уж сам такой честный.
Зимний внезапно потупился и по привычке задумчиво поковырял поверхность стола. Но вопрос задал, хоть так и не поднял взгляд:
- Вчера… Почему ты меня поцеловал?
Локи почувствовал, как его зажали в углу.
- Вчера ты что-то не жаловался, - ответил он, выбирая в качестве тактики нападение. А кто ж его знает, чего поцеловал. Захотелось, выбрал удачный момент, не смог сдержаться – вариантов хоть отбавляй. Но Локи не озвучил ни одного из них – потому что знал, как глупо всё вышло. Не объяснишь же, что для Локи-одиночки одна искорка чьего-то понимания – самая великая награда за все труды? И что Солдат нарвался сам – не только ментальные комплименты кидать ему в спину, но и к действиям необходимо переходить. Локи вздохнул, обвёл взглядом кухоньку – провалилась бы она под землю с неожиданными и смущающими вопросами – и быстро протарабанил: - Будем считать, что ты мне немного нравишься. Во всех смыслах этого слова.
А теперь под землю захотелось провалиться самому. Конечно, Локи не собирался говорить громкие слова о верности и тёплых чувствах, о веселье, которого без Зимнего не было и не будет, если он всё же соберётся уходить, об ощущении собственной нужности и необходимости, пусть это касалось только бытовых вопросов… Но Локи впихнул всё невысказанное в два простых предложения, на самом деле очень сложных и трудных для своего же восприятия. И стало смешно, потому что вспомнилось, как он тащил на себе Солдата, точно не представляя, во что это всё выльется. Что они будут сидеть на кухне и обсуждать их самих, делиться какими-то запрятанными в глубину сознания фактами и вообще просто общаться. Наверное, если у Солдата не найдётся ещё таких вопросов, Локи его поцелует ещё раз. Чтобы закрепить результат. Или просто потому, что хочется.
- Немного нравлюсь? - Солдат удивленно приподнял бровь и, наконец, взглянул в лицо Локи.