Утомляет так сильно, что нам для поправки здоровья необходимо некоторое время побыть единорогами. Видимо, мы с ними находимся в близком родстве. Я сама этого никогда толком не понимала. Но в облике единорога я расходую меньше космической энергии.
Дорогая моя девочка! Я так долго была Обыкновенной и Добропорядочной гражданкой, что, по правде говоря, очень устала от всего этого, и У МЕНЯ ЧАСТО БОЛИТ ГОЛОВА. Теперь, когда мне представился случай пустить в ход свои способности, я чувствую себя гораздо лучше.
Честно говоря, напрасно я не научила тебя кой-каким полезным штукам. Папа не возражал бы, лишь бы об этом не узнали в Городской Ратуше и в Гольф-клубе..
Ой, кажется, у меня на лбу начинает расти рог. Надеюсь, он закручен в изящную спираль…»
Тут ручка скользнула по странице, и больше никаких записей не было. Неудобно, должно быть, держать перо копытом…
В квартире номер 15 Гершелского дома по Ответной улице наступило молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием единорога.
— Она одна из них, — еле слышно прошептала потрясенная Долорес — Я дочь волшебки, я…
— Баба! — заверещала Гепси, подплыла к единорогу и уселась ему на спину.
— Да, рог у нее в самом деле закручен в спираль, — сквозь слезы проговорила Долорес.
— Может, принести ей зеркало? — предложил Отто.
— Сначала я выпью кофе, — сказала Долорес.
Единорогу тоже дали кофе. И кочан салата.
Потом раздался стук в дверь.
Таинственная гостья
На пороге стояла миссис Шкваллингс, надутая, злая и весьма довольная собой, а рядом с ней — странного вида особа в большущей шляпе с восковыми вишенками на тулье.
— К вам гостья, миссис Тиш, — сказала миссис Шкваллингс своим самым ядовитым голосом. — И вашему сыну пришло письмо. Я решила САМА принести его вам.
Визит Полиции Обыденности укрепил ее в подозрении, что семья из квартиры номер 15 не совсем Обыкновенна. Так что теперь она была преисполнена презрения, а заодно кипела от обиды за то, что ей не дали вознаграждения.
— Входите, пожалуйста, — пригласила Долорес даму в шляпе.
— НЕТ уж, простите, — заявила миссис Шкваллингс. — Полиция Обыденности не разрешила впускать к вам никаких гостей. И я только в виде любезности позволила ей подняться сюда.
Это, конечно, не было никакой любезностью; просто она надеялась разнюхать побольше и, может быть, всё-таки получить заслуженную награду.
Отто стоял рядом с матерью.
Некоторое время никто не произносил ни слова. Все ждали, пока миссис Шкваллингс уйдет. Но она не уходила. Консьержка вручила Отто конверт, и мальчик заметил, что он вскрыт.
Дама в шляпе робко кашлянула.
— Говорите, говорите, не стесняйтесь, — подбодрила ее миссис Шкваллингс.
Отто с высоты своего небольшого роста видел лицо гостьи лучше остальных. Дама была густо накрашена и прикрывала глаза огромными темными очками, но, несмотря на это, мальчик не мог отделаться от ощущения, что уже где-то видел ее.
— Это просто визит вежливости, Долорес, — послышался голос из-под шляпы.
— Разумеется, — отозвалась Долорес. — Очень рада вас видеть. Простите, что я не одета должным образом.
— Продолжайте, продолжайте, — радостно подбодрила миссис Шкваллингс.
Видимо, дама в шляпе хотела сказать что-то очень важное, но присутствие миссис Шкваллингс стесняло ее.
Из кухни послышалось тихое ржание, и Долорес с Отто хором закашляли, чтобы заглушить его. Отто так хорошо притворялся, что раскашлялся по-настоящему. Теперь в любую минуту сюда могли прилететь близнецы.
— Отто, — торопливо заговорила гостья. — Помнишь женщину с большим, э-э, псом? Тем, что очень любит лакрицу?
Отто не помнил. Но кивнул.
— Ну так вот, сегодня у нее день рождения. Я боялась, что ты забыл. Приходи вечером. К ней домой. Она очень Добропорядочная. Мы все там соберемся. Будем петь чудесные песни из нового сборника «Как мы рады быть Обыкновенными!». ТОЛЬКО ПРИНЕСИ ЛАКРИЦЫ.
Гостья тронула Долорес за плечо.
— Приходите все, — добавила она. — Всей семьей.
— Спасибо, — ответила Долорес. — С удовольствием.
— Но… — начал было Отто.
— У нее очень большой пес, помнишь его, Отто? — весело щебетала гостья. — Очень, очень большой. ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ ПЕС!
Из консьержкиной комнаты в вестибюле громко зазвонил телефон.
— Хватит болтать, — рявкнула миссис Шкваллингс, воображая себя не то офицером полиции, не то тюремной надзирательницей из кинофильмов. — Эти люди никуда не пойдут! Мистер Тиш арестован. Мне было велено сообщить в Полицию Обыденности, если кто-нибудь из членов этой семьи попытается покинуть квартиру.