— Самые дешевые из этой серии… показывают, когда вам пора принять ванну… но их надо носить довольно высоко на запястье. Если быть точным, почти под мышкой…
— Остановите у Жемчужного Дуба, пожалуйста, — крикнула Долорес.
Так называлась их остановка. Гигантский Жемчужный Дуб, растущий на Жемчужной улице, считался самым древним деревом в Городе. Однажды, давным-давно, молния расщепила его надвое от верхушки до самых корней, но он продолжал расти, и две половинки тесно сплелись ветвями. Дуб был громадный, кряжистый и величественный.
Бабушка Кулпеппер, пятясь, кое-как выбралась из трамвая и спустилась к подножию этой местной достопримечательности. На ее спине по-прежнему восседал верный Шиннабак. Время от времени он грозно шипел, изливая свои кошачьи чувства.
— Большое спасибо, — поблагодарила Долорес водителя, который всё-таки купил несколько новых часов, несмотря на то, что у него на руке поблескивали еще вполне хорошие старые.
Натаниэль устремился к узкому извилистому переулку, круто поднимавшемуся к прачечной «Огнебочка». Он похож на большого рыжего кота, решил Отто. Желтые глаза, золотисто-рыжие волосы, веснушки тянутся загадочными полосками, совсем как на кошачьей морде. То и дело украдкой бросает быстрый взгляд на пустые витрины магазинов, на путаницу эркеров в верхних этажах, принюхивается…
— Зайду поприветствую мадам ле Грей, — сказал Натаниэль. — Но потом, принцесса, мне надо будет уйти. Давеча я подыскал ей великолепную кошку, Пинфракку. Она питает слабость к Натаниэлю, наша мадам ле Грей.
Отто скорчил рожу.
Прачечная, разумеется, была закрыта по причине позднего часа, но за высоченными стеклами витрин трепетало с десяток свечей.
— Пусть вода смоет ваши заботы, — прошептала Долорес, читая вывеску над входом. — Сегодня и ежедневно.
Отто нажал на кнопку звонка. Ему не терпелось попасть внутрь, а еще больше — распрощаться с Натаниэлем.
Из-за стиральных машин появилась высокая фигура в махровом халате. Женщина открыла дверь, и уличные фонари осветили тонкое лицо, серые глаза и множество крохотных ракушек, поблескивающих в пышных волосах.
— Приветствую вас, — сказала мадам Моргана ле Грей. Голос у нее был таким же, каким его запомнил Отто, — строгим и серьезным.
— Добрый вечер. Извините за беспокойство в столь неурочное время, — сказала Долорес. — Нам посоветовала прийти сюда мисс Чёркинс.
— Чёлкинс, — поправил Отто.
— Чёткинс, — поправилась Долорес.
Тут мадам ле Грей, кивнув Долорес и Отто, подошла к бабушке Кулпеппер, сняла с нее шляпу и торжественно поклонилась. В ответ бабушка Кулпеппер грациозно выгнула шею. Она была очень красивым единорогом.
— Добро пожаловать, — сказала мадам ле Грей, обернувшись к Долорес. — И приветствую вас, Натаниэль Крейн.
В этот момент на пороге появилась изящная кошечка, вполовину меньше Шиннабака во всём, кроме ушей — они были огромными. Она подбежала к Натаниэлю и потерлась об его ногу.
— Ах ты, Пинфракка, ах ты, негодница, — ласково проговорил тот.
Отто услышал зловещий гул. По улице ехала подметальная машина.
— Мама! — вскричал он. — Это они!
Мешкать было нельзя.
Моргана ле Грей помогла Долорес вкатить коляску в дверь. За ними, слегка спотыкаясь на ступеньках, процокала бабушка Кулпеппер. Шиннабак недовольно шипел.
Мадам ле Грей заперла дверь и торопливо повела их через прачечную.
— Но мистер Крейн… — вспомнил Отто о кривоногом человечке.
— О нём не беспокойтесь, — ответила мадам ле Грей. — Он сам о себе позаботится.
Проходя последним через дверь в обшитой деревянными панелями стене, Отто оглянулся и увидел, что мимо прачечной по улице проехала подметальная машина. В ней сидели двое городовых. Мистер Шесть и мистер Восемь.
Потом его взгляд упал на рыжего кота, стремглав метнувшегося в подворотню на противоположной стороне улицы. Наверно, это кошка мадам Морганы, Пин… как ее там. Но, войдя в гостиную с уютными бархатными диванами, Отто заметил, что Пинфракка сидит на плече у мадам ле Грей. Значит, это всё-таки была не она.
— Меня зовут Долорес Тиш, — представилась Долорес. — Альберт Тиш — мой муж. — Она твердо посмотрела мадам ле Грей в глаза. — Нам посоветовала прийти сюда его коллега. Этот единорог — моя мать, это мой сын Отто, а это…
— Не волнуйтесь, — перебила ее Моргана ле Грей. — Тут вы в безопасности. Присаживайтесь.
УТРО у Морганы
Папа!
Отто хотел закричать. Он раскрывал рот, извивался всем телом, пытался исторгнуть из себя хоть звук. Но ничего не получалось.