— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!
— Это сказал не я, а совсем другой человек, давным-давно, когда вы были маленькой.
— Что ты несешь?!
Отто показалось, что он открыл клетку с кровожадным зверем. Советник Кринк взирала на него прекрасными грозными глазами, будто сквозь прутья решетки.
— Это была ваша мать, это она сказала. «Ты мое сокровище» — так она говорила.
Эльфина вскочила на ноги и смахнула бумаги со стола.
— МОЯ МАТЬ МЕНЯ БРОСИЛА, ОНА СБЕЖАЛА, — завопила она. — ДЛЯ МЕНЯ ЕЕ БУДТО НИКОГДА И НЕ БЫЛО!
— Я только повторяю то, что сказала она, — упрямо твердил Отто. — Может, она вас и не бросала, может, с ней что-то случилось, и она просто не могла вернуться.
— Подожди! — крикнула Эльфина. — сейчас я тебе кое-что покажу!
Она выбежала из комнаты. Отто, дрожа как осиновый лист, хотел было достать из кармана хрустальный коммуникатор, но Эльфина вернулась так быстро, что он не успел даже шевельнуться.
Советник Кринк скинула плащ, продемонстрировав роскошное серебристо-черное платье, потом хлопнула об стол перед Отто толстой книгой.
— Вот как я собираюсь открыть эти дурацкие Врата!
Книга называлась «Изобретение пороха».
— Я могу достать немного этой пакости. Он взорвется, как фейерверк, как очень-очень большой фейерверк, и пробьет в воротах такую дыру, что в нее проедет даже двухэтажный трамвай.
Но Отто не сдавался: теперь у него был против нее и щит, и меч: он видел баржу, освещенную фонарем комнату и женщину с маленькой девочкой на руках…
Он боялся, что Эльфина его ударит, но всё же постарался говорить как можно спокойнее:
— Она сказала: «Ты мое сокровище», сказала: «Деньги приходят и уходят, но любовь остается навсегда».
Эльфина мерила шагами комнату.
— Спокойной ночи, — прошипела она. — Глупый мальчишка!
Потом схватила книгу и ушла.
Отто остался в темноте.
Долорес и Виштакка
В театре «Жемчужный Дуб» всю ночь никто не сомкнул глаз. Моргана ле Грей срочно вызвала Натаниэля Крейна, и он привел кошку для Долорес. Вскоре прибыли Милли Пышкинс и дедушка Кулпеппер. Они приехали в красно-золотом фургончике, на котором мадам Пышкинс обычно развозила торты.
Ведьмицы поднялись на сцену и принялись тренироваться в колдовстве. Кошку звали Виштакка.
— Попробуем еще раз, — терпеливо говорила Моргана. — Вы должны мысленно произнести слова заклинания и смотреть Виштакке прямо в глаза. Виштакка в свою очередь смотрит на объект, в данном случае кусок торта. Виштакка, ты готова?
Виштакка с интересом взирала на окружающих. Видимо, была готова…
Долорес подвязала волосы несколькими разноцветными шарфами, найденными в костюмерной. Один из них был украшен маленькими серебряными колокольчиками. На ней было длинное пурпурное платье с серебристым поясом, также из костюмерной. Выглядела она потрясающе.
Сосредоточенно нахмурившись, Долорес уставилась на Виштакку. Виштакка уставилась на торт.
— Получается! — воскликнула Моргана ле Грей.
Торт заколыхался, как будто был сделан из желе, и вдруг вспыхнул ослепительными языками пламени. Потом огонь угас, а торт остался на прежнем месте. Только теперь он стал другим. Превратился в камень.
Долорес с победным видом обернулась в Моргане.
— Никогда не видела, чтобы кто-нибудь так быстро освоил такое трудное заклинание! — сказала Моргана — Почтительнейше поздравляю! Со временем оно развеется, но на первых порах я никому бы не рекомендовала его есть. — Она имела в виду торт.
— А теперь я пойду искать Отти, — заявила Долорес.
Мадам Пышкинс и Моргана устало вздохнули: почти всю ночь напролет они удерживали Альберта Тиша и бабушку Кулпеппер от этого опрометчивого шага.
— Вы понятия не имеете, где он, и вас арестуют раньше, чем вы успеете выбраться из Полудня, — сказала Милли Пышкинс.
— Пусть только попробуют! — отрезала Долорес, которая, похоже, отбросила всю свою прежнюю Добропорядочность.
— Отто нужен Эльфине как заложник, — не сдавалась Моргана — Она непременно даст о себе знать; тогда мы и решим, что делать.
Долорес схватила Виштакку и прижала ее к лицу. На Альберта Тиша, бабушку Кулпеппер, дедушку Кулпеппера, мадам Пышкинс, Моргану ле Грей, Мэб и сгоравшего от гордости за своего питомца Натаниэля Крейна взирали две пары неумолимых глаз.
— Кое-что можно сделать уже сейчас, — заявила Долорес.
Бабушка Кулпеппер присматривала за близнецами. Мадам Пышкинс кормила Мэб особым тортом под названием «Малиновый Оживитель»; его надо было откусывать маленькими кусочками и тщательно пережевывать. Натаниэль Крейн, закончив дела с передачей Виштакки, слонялся без дела. Зебби сидела у него на голове.