Несмотря на то, что ни один из заключенных не имел права получать почту без просмотра цензурой, возглавлявшая отдел цензуры почтовой корреспонденции некая фрау Шрётер не раз передавала Скорцени непросмотренные письма. Как было видно по штемпелям, все они отправлялись из Нижней Саксонии. Из этой корреспонденции Скорцени узнал детали предстоящего побега и был уверен в его успехе. 25 июля 1948 года Скорцени вызвала администрация лагеря, чтобы сообщить новую дату рассмотрения его дела денацификационным судом.
Тем временем из Гамбурга на юг уже мчалась автомашина с тремя немцами в штатском. Вот уже позади остался Вюрцбург. Но, странное дело, теперь на машине появился опознавательный знак американских оккупационных войск. Штатские же немцы вдруг превратились в чинов американской военной полиции. Вот и Дармштадт. Машина остановилась перед воротами лагеря для интернированных нацистов. Из нее вышли трое: внушительного вида капитан и два солдата в касках американской военной полиции. Капитан резким тоном потребовал от немецкой охраны выдать Скорцени для допроса. Часовой подчинился: ему даже в голову не пришло потребовать документы.
Так в июле 1948 года под "охраной" собственной "полиции" покинул дармштадтский лагерь человек со шрамами - преступник Скорцени.
Человек, которому не нужно виз
Шли недели, а Скорцени оставался недосягаемым для своих бессильных, или, лучше сказать, парализованных, преследователей. Западногерманская полиция спасовала перед гитлеровским главарем секретной службы.
И хотя власти земли Гессен, на территории которой находился дармштадтский лагерь, заявили, что отдали приказ об аресте Скорцени и дело будет рассматриваться в его отсутствие, все честные немцы были возмущены.
Через полтора года после побега Скорцени в полицей-президиум обратилась жительница Ганновера. Она заявила, что видела Скорцени. Бедно одетый, он позвонил в дверь ее квартиры и попросил милостыню. Полиция не приняла это заявление всерьез. Почему? "Полиция придерживалась того мнения, что Скорцени, если бы это действительно был он, не пришлось бы просить милостыню", - так комментировала этот эпизод западноберлинская газета "Курир". И это предположение столь внезапно ослепшей полиции только что созданного западногерманского государства попало в самую точку.
Ведь об исчезновении Скорцени после побега позаботились его американские сообщники по секретной службе. На первых порах он укрылся в США, где служил американской разведке в качестве "инструктора летного дела". Американское агентство Ассошиэйтед Пресс в сентябре 1948 года сообщало, что бывший гитлеровский агент по особым поручениям "находится в Соединенных Штатах, где занимается подготовкой летчиков".
На самом же деле Скорцени занимался совсем иным: в штате Джорджия он обучал американских коллег методам забрасывания и эвакуации агентов-парашютистов. Глава секретной службы США генерал-майор Доновэн приказал ему продемонстрировать метод, при помощи которого самолет может взять агента на борт без приземления. Разумеется, Скорцени охотно согласился помочь американской разведке. Ведь такие опыты были успешно завершены Службой безопасности при его личном участии еще в 1943-1944 годах на экспериментальном аэродроме Айнринг. Чтобы поднять агента на борт самолета прямо с земли, без посадки, применялась трапециевидная конструкция из небольших штанг с канатом длиной в четыре метра. Низко пролетающий самолет захватывал ее специальным крюком. За этот старый трюк Службы безопасности Скорцени отхватил чек в тысячу долларов, а затем возвратился в Европу.
Прежде всего Скорцени направился во Францию. По пути он остановился в Андорре - карликовом государстве в Пиренеях, находящемся под покровительством Франции и Испании. Там Скорцени встретился с неким Лавалем*, который числился у него в списке лиц, связанных с эсэсовской акцией по распространению фальшивых денег. В 1944 году этот агент Службы безопасности сумел в освобожденной Франции обменять через испанские банки миллион фунтов фальшивых стерлингов на полноценную валюту, но к этому времени его контакты с главным управлением имперской безопасности были уже нарушены. Поскольку в кругах Службы безопасности Лаваль слыл человеком надежным, Скорцени был уверен, что скоро получит этот припрятанный миллион. Все складывалось для Скорцени как нельзя лучше: пост министра финансов в первом послевоенном правительстве Франции занял закадычный друг агента Лаваля Леперк.
Разумеется, обо всем этом не мог знать фоторепортер из газеты "Се суар": однажды он встретил в ночном кафе Парижа в обществе дамы легкого поведения человека с лицом, иссеченным шрамами. Было установлено, что человек, случайно сфотографированный репортером "Се суар", не кто иной, как Скорцени.
Парижане были возмущены. Скорцени целый день не решался выйти из снятой им виллы, а затем под покровом ночи сбежал из столицы на Сене с новым паспортом. 15 февраля 1950 года парижан, спешивших на работу, оглушили возгласы мальчишек-газетчиков: "Скорцени, эсэсовский убийца № 1, сбежал!"*, "Скорцени, шеф гитлеровских агентов, исчез из Сен-Жермен-ан-Лай!"**
Итак, Скорцени дал тягу. В каком направлении? И что предпринял для его поимки префект парижской полиции?
Имя Скорцени вдруг всплыло в западногерманской прессе. Теперь о нем писали не иначе как о "человеке, которому не нужно виз".
"Азбука террористов" в большой цене
Человек со шрамами направил свои стопы в ту страну, где в каждом полицейском участке хранился приказ о его аресте. Он рвался в Западную Германию. Скорцени считал, что настало время активно включиться в "холодную войну" и предложить своих неразоружившихся агентов для борьбы "против большевизма". Кроме того, своим появлением в Западной Германии он хотел обнадежить и подбодрить бывших эсэсовцев, которым приходилось держаться на задворках. Но чтобы не выглядеть предателем в глазах закоренелых эсэсовцев, ему необходимо было возвеличить собственную персону. К тому же он намеревался превратить свои воспоминания агента в звонкую монету. За страницы мемуаров он рассчитывал получить хрустящие купюры, любые западногерманские, французские, американские, итальянские. И он действительно нашел покупателей. Кто же они?
Сначала Скорцени - теперь его звали уже Рольф Штайнер - толкнулся в редакции и издательства Гамбурга. В его портфеле из крокодиловой кожи лежала объемистая рукопись. Переговоры об издании этих мемуаров вел господин Генри Наннен - главный редактор иллюстрированного журнала "Штерн". Скорцени запросил ни много ни мало - 40 тысяч западногерманских марок, причем наличными. Наннен был не прочь напечатать мемуары: ни автор, ни содержание их его не смущали, только вот цена показалась слишком высокой. Скорцени хлопнул дверью.
И все же он не сомневался, что найдет покупателя.
Им оказался Гарольд Лехенперг из Мюнхена, который не пожалел 40 тысяч марок.
Одновременно Скорцени запродал другой экземпляр рукописи гамбургскому издательству "Ганза", директор которого задумал преподнести ее немецкому народу массовым тиражом. Издателя этого зовут Йозеф Тот де Безеней*.
В апреле 1950 года о Скорцени вдруг заговорили сразу во многих странах. Реакционные газеты Франции, Америки и Италии начали печатать автобиографии гитлеровского агентурного аса: ведь пропаганда неофашизма отвечала их программе.
В Западной Германии пропагандистом неофашизма стал мюнхенский иллюстрированный журнал "Квик", действующий по специфически американскому рецепту: "секс и уголовщина". Главный редактор этого журнала Лехенперг позаботился преподнести читателям мемуары Скорцени как можно эффектнее: "Самый опасный человек в мире! После оправдательного приговора, вынесенного ему американским судом в Дахау на процессе военных преступников, Скорцени оказался в Дармштадте в немецком денацификационном лагере. Он сбежал оттуда самым невероятным способом, прошел сквозь огонь и воду, преследуемый тысячами ищеек, но так и не найденный, вдруг очутился в Париже, совершенно спокойно прогуливаясь с молодой женщиной по Елисейским полям; несколько дней спустя он появился в Гамбурге и Мюнхене, чтобы затем так же молниеносно вновь исчезнуть в водовороте крупных европейских городов".