Пока я раздумывала, как сообщить Андрею о страшной находке, мадам Ульянова крикнула:
«Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца!»
Да, всё верно, лучше классика не скажешь. Уборщицу трясло. Светлана качалась в дверном проёме, как тонкая рябина. Марьяна скакала по приёмной на одной ножке, встряхивая льняными локонами. При этом у девчонки были совершенно чёрные глаза. Общая суматоха её только веселила.
— Вы пойдите, взгляните. Он там лежит — прямо напротив наших окон. Его уже всего тиной накидало…
— Тело?!
Андрей вскочил, будто подброшенный пружиной, и рванулся к двери. На пороге он вспомнил про гаишников. Те заспешили, подбирая со столиков свои фуражки, а с ковра — кейсы. Кофейные чашки саксонского фарфора и полная пепельница создавали в казённой атмосфере офиса некое подобие домашнего уюта.
— Где он? На заливе?
— Ага. Головой в воде, а ногами — на песке, — уточнила мадам Ульянова.
Полковник и капитан, оба с толстыми обручальными кольцами, растерянные и молчаливые, последовали за Андреем. Светлана закрыла дверь директорского кабинета на ключ.
— Надо скорее милицию позвать, — продолжала уборщица. — А то подумают, что его здесь убили…
— Разберёмся. — Андрей повернулся к гаишникам. — Вы меня подождёте? Я ненадолго. Гляну только, в чём дело. А это не пьяный, случаем? Здесь ведь кабак неподалёку открыли, в подвальчике…
— Да какой там пьяный?! — возмутилась мадам Ульянова. — Мы вот вместе видели — покойник натуральный. Парень молоденький, в джинсах. Бежим скорее, вдруг другие увидят?…
Дальнейшее напоминало сцену из клёвой трагикомедии. Так, по крайней мере, мне казалось. Первым под горку, легко перепрыгивая через канавы и кучи строительного мусора, бежал Андрей. Очень уж у него это красиво получилось. Серебристый галстук бился на ветру, пиджак расстегнулся, а итальянские туфли почти не касались земли.
За ним, на почтительном расстоянии, боком, семенила мадам Ульянова. За ней — оба гаишника, с кейсами и в фуражках. Потом — я — взмокшая и растрёпанная, как ведьма. И, самая последняя, трюхала Светлана, прижимая к себе Марьяшку. В хлипких босоножках на высоких каблуках бежать было хуже всего. Да на руках визжал ребёнок, которому всё это очень нравилось.
Конечно, девчонке надоело бродить по скучной приёмной. А тут она выбралась на солнышко, к заливу, куда ходить одной не разрешалось…
Наш усопший лежал смирно, не привлекая к себе внимания. Совсем рядом два мужика рыбацкого вида отталкивали от берега лодку. Орали мальчишки лет десяти, у которых только что кончились занятия в школе.
Марьяна сползла с материнских рук, храбро приблизилась к трупу и вытащила из-под него стёклышко. Это оказался синий страз. Озирский немедленно отобрал находку. Не обращая внимания на хныканье девочки, завернул её в носовой платок и положил к себе в карман.
Гаишники смотрели на происходящее молча. На службе они, наверное, привыкли к подобным ситуациям. Впрочем, наш жмурик*, весь в кровавых пятнах, не смытых водой, выглядел ужасно. Андрей полароидом снял тело в тине с нескольких сторон, а потом счистил тину с лица.
Я посмотрела на толстого капитана и заметила на его щеке пластырь телесного цвета. Светлана с мадам Ульяновой прижались друг к другу. Они не могли ни уйти, ни отвернуться. Все мы завороженно наблюдали за манипуляциями Озирского. Его работу на месте происшествия все видели впервые.
— Убит ножом. Ударов десять или двенадцать. Может, и больше. — Андрей оттопырил нижнюю губу. — Вот ведь халтурщики! Идут мочить, а анатомический атлас изучить ленятся. Есть в теле такие точки, куда можно бить наверняка. Всё бы меньше человек мучился…
Озирский не договорил начатую фразу. Он вдруг нагнулся совсем низко. Было похоже, что директор агентства хочет сделать трупу искусственные дыхание «изо рта в рот». Серебристое от песка, с тинной прозеленью лицо убитого вдруг привлекло внимание Андрея. Он резко вскочил, со всех сторон осмотрел страшную находку и покачал головой.
— Теперь и личность не установишь, — вздохнул полковник. — Если документы и были, в воде размокли…
— Да эти тинэйджеры и не знают, что такое паспорт! — возразил капитан. Впоследствии выяснилось, что они — зять и тесть.
— Иногда складывается впечатление, что я весь город знаю в лицо, — заметил Андрей. — Ну, хотя бы, половину.
Теперь он смотрел на покойника с высоты своего роста.
— Не понял.