В приёмной меня ещё не замечали, и потому разговаривали громко, свободно.
— Вот и загубили государство, потому что ещё двадцать лет назад плевали на безопасность!
Мадам Ульянова — в синем халате, галошах и резиновых перчатках — стояла посреди помещения. Около её ног, как живая, отдыхала «Ровента». Приёмная благоухала бактерицидным шампунем. Листья пальм покачивались от ветра — Светлана тоже открыла окно. Под одним из этих экзотических деревьев и сидела Инесса Шейхтдинова. Светлана Ружецкая несла свою вахту за секретарским столом.
— Вы думаете, за что меня в психушку засадили?
— И за что? — спросила Светлана.
Мадам Ульянова выставила редкие зубы, а густые брови свела на переносице. Она была женщина крепкая, ширококостная, кудлатая, крашеная хной. Двигалась всегда стремительно, рассекая воздух выставленным вперёд правым плечом. Кривоватыми ногами она впечатывалась в паркет, в паласы и в линолеум. Казалось, под напором её бешеной энергии рухнут перекрытия, лопнут стёкла и провалится крыша. Потом выяснилось, что ей, физику по образованию, с трудом удалось освоить моющий пылесос. Девчонка Липка с ним справлялась играючи.
— Со мной в коммунальной квартире жил недобитый власовец! Я это точно знаю, хоть он и еврей был. Я всё разузнала о его прошлом. Он служил у немцев карателем, стрелял коммунистам в затылки. А после войны притаился. Ему удалось скрыться, а я решила вывести негодяя на чистую воду. Света, что бы вы сделали на моём месте?
Инесса молча шевелила пальцами бусы. Светлана растерянно кусала губы.
— Ну, в органы сообщила бы… Наверное, в КГБ. Это ведь не милицейское дело.
— Вот именно — в КГБ! — Мадам Ульянова сдёрнула с рук резиновые перчатки. — И каков результат? Ноль!
— Неужели? — удивилась Инесса.
— Представьте себе! Я попала на приём к лицу, ответственному за розыск военных преступников. Принесла ему пули…
— Какие пули? — испугалась Света.
— Те, что сосед в туалет подкидывал!
— А когда это было? — поинтересовалась Инесса.
— В семидесятых годах. Потом в милиции порох из них высыпали, составили протокол. Мне велели немного в коридоре подождать…
— Может быть, он патроны подкидывал? В пулях пороха не бывает…
Я выглянул из-за дверного косяка и заметил, что на руке Инессы нет обручального кольца.
— Ну, патрон, какая разница! Не в том суть. Они все уже были связаны круговой порукой! И гитлеровцев покрывали на самом высшем уровне… — Мадам Ульянова сунула перчатки в карман.
— И чем дело кончилось? Вам не поверили?
Светлана разыскивала что-то в ящиках стола. Со времени гибели мужа она ещё больше похудела, несмотря на рождение ребёнка. Высокая, круто завитая блондинка в синем брючном костюме и в белом блузоне, с широким обручальным кольцом на левой руке, она выглядела больной, измождённой. Светка рассказывала, что за сутки до гибели мужа потеряла кольцо, и нашла его только на девятый день.
— Не только не поверили, а вызвали психиатрическую «скорую помощь»! — Уборщица расхохоталась и хлопнула себя по коленям. — Прямо из коридора в дурдом забрали. А у меня дома пятилетний Володька. Муж уже сбежал к тому времени. Ладно, подруга забрала сына к себе, помогла, а иначе… Вот где корни нынешнего беспредела — там, в застое! Не прислушивались к сигналам, верили липовым справкам. В психушки сажали, кого не следует. Теперь, пожалуйста, над всеми бывшими райкомами — власовские флаги! Они победили. Одна радость — Финкельштейн не дожил. Помер пять лет назад от инсульта.
— Вам сказали, что он не был власовцем? Проверили это дело, или просто так вас забрали?
Инесса то и дело смотрела на часы. Видимо, она ждала меня с большим нетерпением.
— Сказали, что он, наоборот, политработником был на фронте. Имеет кучу наград. В плен никогда не попадал. Но всё это ложь, понимаете? Наглая ложь! Я через стенку слышала, как они с женой шептались…
— Здоровенько ночевали! — Я понял, что надо открыться. Иначе с мадам Ульяновой случится истерика. — Привет честной компании!..
Уборщица ткнула пальцем в пылесос:
— Сейчас только шампунь залью, и по приёмной пройдусь. А кабинет ваш готов. Я к восьми утра приехала…
Инесса шагнула ко мне:
— Андрей, доброе утро! Я вижу, пока посетителей нет. Примешь меня сейчас?
— А что случилось? — Я взял у Светланы папку с корреспонденцией.
— Я тебе всё расскажу. Можно пройти в кабинет?
— Светлана, до одиннадцати есть срочные вопросы?
— Пока нет. Если только неожиданно что-то появится…