– Мы все поняли, госпожа.
Виктория скинула манто, крытое турецким дамастом, бросила его на кресло, а сама опустилась в другое.
– Что с моим багажом? Прибудет он или нет?
– Прибудет, госпожа. Непременно.
– Непременно и немедленно, иначе разгоню вас всех. Я столько времени ехала сюда, холод собачий! Хочу переодеться, где моя горничная?
– Едет вместе со свитой, госпожа, вот-вот прибудет…
– Вот-вот? Пошли все вон отсюда! Быстрей, пока я добрая!
Горничная влетела, задыхаясь, спешила из последних сил и тоже получила пощечину. Викторию вскоре переодели в тафту сливочного цвета, который, по ее мнению, соответствовал послеобеденному времени. Затем она приказала готовить свадебный наряд.
– Необыкновенный! Феноменальный! Чтоб великая мода Иса наконец заблистала при дворе!
Пока длились приготовления, она решила кое-кого навестить. Виктория плохо знала дворец, и приказала свите сопровождать ее. По дороге она щедро делилась своим мнением, отдавала распоряжения, указывала, где и что необходимо переменить. В каждой нише она видела собственный бюст, в каждый барельеф пусть вплетается ее герб, ее инициалы должны смотреть с замкового камня свода, ее портреты – украшать витражи, атлас заменит повсюду шерсть, золото – бронзу, и на каждом окне должен висеть лорнет, чтобы любоваться садом, не замочив ног. С самого детства Виктория мечтала побывать во дворце, о котором слышала столько рассказов. И вот теперь она в нем хозяйка, и каждый камень должен воспевать ее.
Подойдя к дубовой двери, Виктория остановилась. Эта комната ей знакома, отвратительные воспоминания! Здесь ее унизили, раздели, нашли у нее вшей. Здесь Тибо заставил ее подписать письмо, которое едва не погубило Жакара. Нет, никогда! Никогда больше она не встанет на колени ни перед кем! Все начнется с чистой страницы! Виктория распахнула дверь.
Эма сидела, выпрямившись, на единственном стуле, устремив взгляд в окно, закрытое ставнями. Ей было безразлично, кто вошел в комнату.
– Эма Беатрис Эхея Казареи! Встать!
Эма не шелохнулась.
– Поднимайся!
– Завтра, может быть, я тебе подчинюсь, – сказала Эма окну. – Но пока что ты не королева.
Виктория побелела от ярости. Что она могла сделать? Ни один волосок, ни одна нелепая кудряшка не должны упасть с головы этой женщины, так распорядился Жакар.
– Вижу, для тебя развели огонь, – прошипела Виктория. – Дали одеяло! Не поскупились. Хорошо хоть осталась без кресла и без окна. О будущем не беспокойся, все улажено. Принц тебя ценит очень высоко, уж поверь.
Виктория наклонилась к Эме так низко, что та почувствовала мятный запах у нее изо рта, и прошептала:
– Он часто думал о тебе и повторял не раз: Казареи ни в коем случае не трогать. Она нужна мне свежее розы.
Эма вздрогнула. Примерно так говорили те, что отобрали ее у мамы. Свежее розы, трогать нельзя. Они берегли ее, чтобы цену набить, и положили в карман немалую сумму, продав на рынке рабов. Виктория догадалась, что нащупала болевую точку, и обрадовалась, что заставила Эму страдать.
– До вечера, – кивнула она.
Вечер наступил неумолимо. Большинство гостей, что столпились в мозаичном дворике, пришли потому, что боялись за свою жизнь. При появлении Виктории они отшатнулись, наступая друг другу на ноги, и пропустили ее. Жакар со Стиксом уже ждали перед распахнутыми дверями Тронной залы. Как обычно, Жакар с трудом удерживался на месте и не двигался. Рукава кожаного камзола длинноваты, щеки выбриты кое-как – Манфред об этом позаботился, – но все равно принц красив и статен. Воплощенная мужественность! Его не портили ни шрамы, оставленные клинком Тибо, ни отрубленные пальцы, ни рука на перевязи. Викторию сопровождал изумленный шепот. Знаменитая диадема померкла, ее затмило умопомрачительное платье. Унизанное сверху до низу драгоценными каменьями – сапфирами, топазами, опалами, – оно стоило целое состояние. На эти деньги впору флотилию купить.
Несчастный бывший канцлер не выдержал, сдался и открыл Жакару тайну сокровищницы. Подвенечное платье прибыло из Негодии. Никто никогда не надевал его прежде. Собственно, оно и не предназначалось для модниц. Платье принадлежало одному хитроумному ювелиру, который решил обойти высокие таможенные пошлины, потому что одежда ими не облагалась. Еще больше камней, гораздо более дорогих, зашито в подкладку, так что Виктория красовалась в уловке контрабандиста.
Церемония бракосочетания прошла стремительно, по-деловому, без лишних сантиментов, прямо во дворике.
Самая красивая королевская чета за всю историю Северных стран и самая ненавистная! Когда жених и невеста обменялись кольцами, послышались жидкие аплодисменты.