Кейт молчала. И после долгих раздумий как будто бы пришла к решению. Уже более спокойным, не столь гневным, как прежде, голосом она сказала:
- Он не смог изгнать из себя Сабира.
Дугхалл покачал головой:
- Ты потребовала от него отказаться от своего Семейства? Чтобы он перестал быть Сабиром?
- Да. Мне пришлось это сделать. Ради тебя и Элси, ради всех погибших Галвеев.
- Понимаю. А ты заодно не попросила его отрезать свои яйца и подать их тебе на блюдечке?
- Что?
- С тем же успехом ты могла бы просить и это. Нельзя требовать от мужчины, чтобы он стал тем, кем не является.
- Чем дольше я находилась здесь, тем больше осознавала, что не могу жить с ним, пока в сердце своем он остается Сабиром.
- Ты молода, Кеит-ча. - Дугхалл вздохнул. - У юности есть свои достоинства, но твой глупый идеализм к ним не относится. Неужели ты до сих пор считаешь, что в мире есть лишь четко очерченные грани и внятные рубежи, что добро в нем лишено даже примеси зла и зло не имеет ничего общего с добром? Неужели после всего, что ты видела и делала, ты еще можешь надеяться на то, что в угоду своим желаниям сумеешь сделать реальный мир похожим на твое представление о том, каким ему надлежит быть?
- Ты не прав, - возразила Кейт, но Дугхалл поднял ладонь, останавливая ее:
- Не спорь, это так. Ты добрая девочка, ты любила своих родных и была верна Семейству всем своим сердцем. А потом ты обнаружила, что часть головоломки, образующей твою жизнь, не укладывается в общую картину, но прекрасно удовлетворяет тебя саму. Девочка моя, Ри создан для тебя, а ты для него. Вас обоих связывает нечто большее, чем простое желание... магия, соединяющая вас, исходит из самой Вуали. Вы были созданы друг для друга волей судьбы или богов.
- Ты хочешь сказать, что я должна отправиться следом за ним?
- Нет. Я не думаю, что, отправившись за Ри, ты сумеешь вернуть его. Ты не понимаешь еще, почему твой поступок оказался неправильным. И можешь никогда и не почувствовать этого, никогда не понять причину, но пока этого не произойдет, не надейся устранить трещину, разделившую вас. Поэтому я говорю тебе: не надо бежать за ним. Так ты сделаешь только хуже.
Сняв с головы тяжелый головой убор, Кейт уронила его на крытую парчой скамейку; звон металла заставил Дугхалла вздрогнуть. Кейт опустилась в глубокое кресло, не думая об ущербе, который подобная вольность нанесет ее наряду, вовсе не предназначенному для сидения, и склонилась вперед, подперев голову руками.
- Ты действительно думаешь, что мы поссорились по моей вине?
Дугхалл заметил, что она плачет: слезы оставляли узенькие дорожки на ее лице, покрытом толстым слоем золотой пудры.
Поставив второе кресло напротив племянницы, Дугхалл опустился в него.
- Ты видишь в Ри жертву, которую ты принесла ради своего Семейства, сказал он. - В твоей жизни будут и другие жертвы, которые тебе придется принести, и некоторые из них окажутся не менее болезненными, чем разлука с Ри. Но... - он поднял вверх палец, - нельзя жертвовать богам дар, который они ниспослали тебе.
- И ты можешь вот так просто утверждать, что Ри был даром, посланным мне богами? Откуда тебе это известно? Зачем богам посылать мне дар, который отдалит меня от моей Семьи?
- Зачем это богам... ты сомневаешься в моей правоте... - Дугхалл тоже подпер голову руками и прикрыл ненадолго глаза. Призраки его собственных слабостей, невыносимых неудач, нелепых ошибок и срывов поплыли за сомкнутыми веками. - Ах, Водор Имриш, пошли мне нужные слова. - Вздохнув, Дугхалл посмотрел на Кейт. - Любовь - истинная, непреходящая - и есть высший дар, который могут послать человеку боги. Такую любовь испытывал Соландер к каждому живому созданию. Он любил настолько глубоко, что одолел время и смерть, чтобы и мы могли узнать эту любовь. Винсалис испытывал это чувство к своему другу Соландеру и Янхри, впоследствии ставшей его женой, и любовь эта преобразила его, дала ему слова, описавшие будущее мира, проложившие для многих из нас тропу, ставшие нашей путеводной звездой.
Любовь - не пустая похоть, это сила, и сила могучая. Величайшая сила во всей вселенной. Она сильнее ненависти и смерти, могущественнее всех чар и кудесников. - Дугхалл пожал плечами и опустил взгляд на свои руки. Некоторые утверждают, что в ней и заключается истинный источник чудес и даже самой жизни, хотя я и сомневаюсь в этом. Слишком уж много на свете всякого зла и уродства. Так мне кажется. Я стар, пусть тело мое и кажется молодым. За прожитые мной годы я познал и дружбу, и нежность, и страсть, и сочувствие. Я делил ложе со многими женщинами и, даруя им плодородие, заслужил титул одного из младших божеств. Но истинное чувство я испытал лишь тогда, когда Соландер прикоснулся ко мне своей любовью.
То, что существует между вами, Кейт, между тобой и Ри, то, что позволяет вам любить всем сердцем и всей душою... во мне этого нет. А если и есть, то я не нашел той женщины или того дела, которое мог бы любить столь полно и искренне. Ни Соколы, ни одна из всех этих женщин, ничто в моей жизни не дало мне этого ощущения истинной любви, какое дарил Соландер. - Дугхалл заглянул в глаза Кейт, жалея, что она не может разделить с ним те чувства, которые владели им в этот момент. - Я отдал бы свою жизнь, свою душу и вечность, ради одного только мига любви, той любви, которую ты отвергла из ложно понятого чувства долга и вины, потому что ты выжила, а Семья твоя погибла.
Он вновь посмотрел на свои руки... сильные, молодые... но молодость эта принадлежала не ему, а Аларисте. Она так любила Хасмаля, что отдала годы своей жизни, отдала за то, чтобы спасти жизнь своего любимого.
- Мертвые мертвы, Кейт, а живые могут быть слепыми, глупыми и безрассудными... Если ты решила отказаться от самой лучшей, самой прекрасной части твоей жизни ради долга перед мертвыми, я скажу, что ты сошла с ума и не заслуживаешь благословения, которое послали тебе боги.
- И тем не менее ты говоришь, что я не должна идти за ним?
- Да, говорю.
- Потому что я только испорчу дело? И все погублю?
- Да.
- Тогда что же мне делать? Распрямившись, он глубоко вздохнул:
- Для начала иди умойся и сними это смешное одеяние. Потом возвращайся сюда, поешь как следует, и когда закончишь, вместе подумаем, что нам делать дальше... Я полагаю, Ри не хотел становиться Соколом, а это меняет все наши планы. - Дугхалл встал, подошел к Кейт и опустил ладонь на ее плечо. - А после мы с тобой посидим и поразмыслим, как сочетать известное тебе искусство дипломатии с тайнами любви, которых ты, очевидно, не знаешь. И мы найдем способ вернуть назад твоего любимого.