Алви принесла Аларисте одеяло, помогла закутаться в него.
- А сейчас ты чувствуешь своего отца?
- Не очень четко; он сошел с дороги, как и я сама, и она уже не соединяет нас.
- Тогда нам придется вернуться на дорогу. Я должна знать, придет ли сюда хотя бы один из Соколов. Еще мне нужно знать, что делает твой отец, и... - Алариста умолкла. Если бы не это тело, сделавшееся таким хрупким и беспомощным, так что даже простая прогулка вне Дома была ей теперь не по силам...
- Если ты хочешь вздремнуть, я подожду, - сказала Алви. - Или я могу встать на дорогу, а потом вернуться к тебе с новостями. Я уже знаю, какова на ощупь магия Соколов. И если к нам направляются не защищенные экранами Соколы, я смогу почувствовать их приближение.
- Прошу тебя. Боюсь, у нас осталось слишком мало времени. А я пока... отдохну здесь, до твоего возвращения.
- На обратном пути я прихвачу тебе что-нибудь поесть, - кивнув, сказала Алви.
- Я не голодна.
- Я знаю, но Дугхалл настаивает на том, чтобы ты ела побольше.
- Тогда принеси мне каких-нибудь фруктов. Они не вредят моему желудку, как все остальное.
- Я найду для тебя что-нибудь повкуснее. - Алви приветливо улыбнулась старой женщине и выбежала из комнаты.
Алариста с завистью посмотрела ей вслед; находясь в обществе Алви, она начинала жалеть об утраченной молодости, о той прежней неистощимой энергии, неослабевающей надежде, вере в то, что она как-нибудь да отыщет решение любой проблемы. Старость бросала мрачную тень на этот юношеский оптимизм, к тому же в данный момент Алариста размышляла над делом, которое может погубить ее. Если никто из Соколов не ответит на зов - причем в самое ближайшее время, - ей придется стать третьей в зацбунде Дугхалла и Кейт, и столь непомерное для нее усилие убьет ее.
Алариста не страшилась смерти... За пределами этого мира ее ждал Хасмаль, и она мечтала о возвращении к нему с нетерпением, о котором не говорила здесь никому. Однако она опасалась, что если умрет слишком скоро, то так и не завершит дела, ради которого вернулась в мир из-за пределов смерти, дела, порученного лишь ей одной и никому другому. И тогда жизнь ее закончится неудачей.
Только вот что именно она должна совершить? Там, в Вуали, все казалось ей таким ясным. Тогда она была совершенно уверена в том, что, вернувшись в мир, справится с любыми трудностями. Но как только душа ее оказалась в этой непривычно дряхлой, умирающей плоти, кристальная ясность мысли, обретаемая в ином мире, за воротами смерти, исчезла в дымке перепутанных воспоминаний, нужд, горестей и боли. Что же она должна сделать? Занда не объясняла этого. Призванные Говорящие молчали, и напряженное общение с ними утомило ее настолько, что Алариста решила воздержаться от дальнейших попыток. Дугхалл тоже не мог помочь ей, чары его не дали ей ответа.
Она закрыла глаза, чтобы легче думалось, а жаркое солнце согревало ее тело под мягким одеялом, накинутым на ее плечи. Алариста попыталась отыскать в своей памяти некогда известную ей тайну. Но плоть опять одолела ее.
Алариста уснула.
Глава 26
- Ты утверждаешь, что ее можно считать образцом упрямства и глупости, но ушел от нее все-таки ты, - сказал Янф, повернувшись к Ри.
- Съешь, что тебе дали, пока еда не испортилась, - посоветовал Джейм. - Мне не доставляет никакого удовольствия смотреть на то, как ты мечешься взад и вперед по комнате, словно зверь в клетке, и таешь буквально на глазах.
Позеленевший за эти дни Ри нервно ходил по комнате, изредка бросая на своих товарищей помертвевший взгляд.
- Я отдал все, чтобы быть с ней. Я отказался от положения, от Семьи, от будущего. Но ей все мало. Она захотела, чтобы я откатался от себя, только это уж слишком.
- Она ошиблась, - уверенно ответил Янф. - Мы уже не один раз обсуждали эту тему, и я сыт ею по горло. Она ошибалась, а ты был прав... но ушел-то именно ты. И этим сказал ей: прощай, я не хочу тратить на тебя свое время и уверен в том, что мы не можем помириться. Поэтому не жалуйся теперь, что она не бросилась за тобой. Если бы она была небезразлична тебе, ты бы остался.
- Она мне небезразлична, - буркнул Ри.
- Ты нашел превосходный способ доказать это, - прокомментировал Янф.
- Заткнитесь оба. Ри, садись и ешь. Янф, не серди его. Меня уже тошнит от этих разговоров. И от ваших ссор. А если говорить откровенно, меня тошнит от вас обоих.
Ри и Янф повернулись к Джейму.
- Тогда можешь убираться, если говорить откровенно, - сказал Ри. Дверь не заперта.
- Могу показать тебе выход, если ты не знаешь, где он, - добавил Янф.
- Я не принадлежу к Семье, и я не барзанн, - спокойно ответил Джейм. Меня не преследует толпа. Никто не потащит меня на площадь, чтобы подвергнуть публичным пыткам в течение одного или трех дней, а потом разорвать меня на куски и прибить их гвоздями к городской стене просто за то, что я оказался в этом проклятом городе. Посмотрите туда. - Он махнул рукой в сторону полуприкрытого ставнями окна, из которого видна была гавань. - Там стоят корабли. Корабли. Мы можем подняться на один из них и отправиться куда угодно, вместо того чтобы торчать здесь и не высовываться на улицу просто потому, что ты не смеешь показать там свою физиономию.
- Я не уеду из города.
- Почему? Потому что думаешь, что она придет к тебе и скажет, что ошиблась и что жалеет об этом? - Джейм встал и пристально посмотрел на своего друга. - Она не сделает этого. Она была не права до тех пор, пока ты не ушел. Но раз ты вышел за ворота и не вернулся, можешь считать, что все кончено. Теперь ей не за что извиняться перед тобой. Ты сам продемонстрировал ей, что все, что она могла бы сказать тебе, в твоих глазах не имеет никакого значения. Поэтому, если ты все-таки хочешь услышать то, что она может сказать, тебе нужно самому вернуться и выслушать ее.
Ри притих, на время погрузившись в размышления.
- Я не могу вернуться, - произнес он наконец. Янф фыркнул:
- Ноги у тебя не отнялись, и мы вполне в состоянии подняться на проклятую гору и постучать в поганые ворота. Ты просто не хочешь этого делать, потому что тогда настанет ее черед решать, хочет ли она открывать тебе чертовы двери. И ты боишься, что она не захочет этого делать.