— Только покороче, госпожа Юлиса, — поморщился адвокат. — Мне ещё домой возвращаться, а на улице уже темно.
— Я вас надолго не задержу, — пообещала арестантка, однако для начала решила немного прояснить ситуацию. — Мне понятно, почему госпожа Аста Брония обратилась к вам, но как вы сами здесь оказались? С моей точки зрения это тоже немного странно. Этригия довольно далеко от столицы. Что делает здесь коскид сенатора? Или вы сопровождаете в дальней поездке своего покровителя? Тогда позволит ли он вам заниматься моим делом? Поймите меня правильно, господин Ротан, это отнюдь не праздное любопытство.
Судя по мимолётной гримасе, её слова собеседнику явно не понравились.
— Я служу писцом на руднике "Щедрый куст", совладельцем которого является господин Касс Юлис Митрор.
— Благодарю за то, что ответили на мой вопрос, который, возможно, показался вам несколько бестактным, — чуть поклонилась Ника и честно поведала о предпринятой артистами урбы Гу Менсина попытке ограбления, о своём бегстве, о погоне в лесу, о том, как пряталась с рабыней в расщелине серой скалы.
Девушка умолчала лишь о том, что наблюдала за процессией, направлявшейся к священной, как оказалось, горе. По её словам выходило, что, увидев всадников с факелами, они затаились в углублении и совершенно ничего не видели, хотя и слышали разговоры неизвестных воинов и пение.
— Почему же вы не вышли к этим людям? — нахмурился молодой человек.
— Испугалась, — честно ответила собеседница, а заметив лёгкую усмешку собеседника, тут же перешла в наступление. — Интересно, а как бы вы поступили на моём месте, господин Ротан? Я недавно в Империи, ещё плохо знаю местные законы и обычаи, а тут вооружённые всадники с закрытыми лицами. Честным воинам ни к чему прятаться. Мне уже приходилось встречаться с легионерами и пограничной стражей. У них совсем другие шлемы. Я понятия не имела, кто это!
— Стража посвящённых, — понизил голос адвокат. — Они специально следят, чтобы никто из посторонних не мог помешать церемонии или нарушить её святость.
— Но я-то откуда знала? — голос Ника предательски дрогнул, а на глаза набежали слёзы. — Я же всю жизнь провела в Некуиме, а отец никогда не рассказывал ничего подобного.
— Это старинный этригийский обычай, госпожа Юлиса, — сейчас молодой человек смотрел на неё с жалостью и сочувствием. — В первый день дриниаров проводится обряд "Умилостивление недр", который совершают не только жрецы, но и прошедшие специальное посвящение люди. Церемония настолько тайная и опасная, что участники, не находящиеся под защитой храма Дрина, скрывают свои лица даже друг от друга. Раскрывать её детали или даже видеть постороннему человеку запрещено под страхом смертной казни.
— Так я же ничего и не видела! — вновь вскричала девушка, чувствуя, как по коже вдоль позвоночника пробежали холодные лапки страха. — И теперь меня посадят на кол за то, что я, спасая свою жизнь, спряталась не в той пещерке?
— Если вы ничего не видели, кто же смог разглядеть вас, госпожа Юлиса? — криво усмехнулся молодой человек, и в его голосе послышалась нескрываемая ирония. — Как верховный жрец вообще узнал, что вы были у священной горы?
— А он и не знает! — фыркнула попаданка и в ответ на недоуменно поднятую бровь собеседника подробно рассказала о досадном происшествии с мешком, припрятанным на дороге из гигантских каменных плит.
— Так вас заметили не у самой горы? — встрепенулся адвокат.
— Нет, конечно! — уверенно заявила Ника. — Шагов за двести от моста.
"Ну, или за сто", — уточнила она про себя.
— Это уже немного получше, — задумчиво проговорил молодой человек, потирая гладко выбритый подбородок. — Что с вами случилось потом?
— Мы с рабыней выбрались на дорогу, — вздохнула девушка. — Там добрые люди посадили нас на повозку и помогли добраться до Этригии. И они, и стражники в воротах, и хозяин гостиницы "Спящая львица" господин Лаций Талер советовали не мешкая обратиться к магистратам, чтобы те помогли отыскать и наказать артистов из урбы Гу Менсина за их разбой. Я так и сделала. Пришла на форум. А дальше вы всё знаете. Откуда-то появился господин Клеар со своими… людьми…
Она отвернулась и часто заморгала, стараясь скрыть выступившие на глазах слёзы.
— Но самое обидное, я так и не поняла, в чём виновата.
— Я обязательно постараюсь всё выяснить, госпожа Юлиса, — уже совершенно другим, более человечным, сочувствующим голосом пообещал собеседник. — Очень жаль, что из-за праздников ждать суда придётся целых четыре дня. Но зато у нас есть время подготовиться к нему как следует.