— Неспокойно мне. Кто знает, как будет там, в Радле?
— Хорошо будет, госпожа, — сдерживая зевоту, убеждённо заявила собеседница. — Вы же к единокровным родственникам едете. Ближе вас у господина Септиса только родители да дети. Он — человек богатый, знатный, влиятельный. Такой как нельзя лучше устроит вашу жизнь. Иначе от него не только люди, но и сами боги отвернутся.
Последние слова рабыня произнесла с такой непоколебимой убеждённостью, что хозяйке оставалось только скептически усмехнуться в темноту. Когда-то Наставник тоже горячо убеждал её, что радлане очень ценят родственные узы. Однако, тревога не исчезла, а лишь притихла.
Выезжая утром с постоялого двора, путешественница не стала, как обычно, забираться в фургон, а устроилась на передней скамейке рядом с Солтом, ответив озадаченным коскидам:
— Хочу как можно скорее увидеть Радл.
Переглянувшись, мужчины рассмеялись. Минуц приказал вознице уступить ему своё место, а, недовольный тем, что его опередили, Олкад расположился в повозке, отодвинув переднюю занавеску.
Несмотря на приличную ширину, имперская дорога стремительно заполнялась тяжело навьюченными ослами и мулами, носильщиками с корзинами за плечами, редкими всадниками. При этом никто никому не мешал без всякого ГИБДД, соблюдая установленные законом правила: придерживаться левой стороны по ходу движения.
Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась почти плоская равнина, где, казалось, использовался каждый клочок земли: поля, виноградники, пастбища. Изредка мелькали священные рощицы или пышные парки, где среди деревьев скромно прятались виллы богатеев.
Ближе к полудню Ника заметила впереди какие-то навесы, обширные загоны с живностью и множество суетящихся людей. Чуть позади возвышалось небольшое двухэтажное здание, из-за которого поднимались вверх клубы дыма.
— Это что? — поинтересовалась девушка у своих спутников.
— Пригородный трактир, госпожа Юлиса, — ответил Минуц.
— А почему сам маленький, а навесов много? — удивлённо покачала головой собеседница. — Или их используют только летом?
— Нет, госпожа Юлиса, — опережая спутника, поспешно проговорил Олкад. — Здесь останавливаются те, кто оказался у Радла слишком рано. Вы разве не знаете, что повозки и стада животных днём в город не допускаются? Такой закон приняли уже давно — ещё при дедушке императора.
Не вспомнив из рассказов Наставника ничего подобного, путешественница молча покачала головой.
— Вот пастухи и возчики здесь дожидаются, чтобы быть у городских ворот с наступлением темноты.
— Нас тоже не пустят? — прервала его Ника.
— Ну мы же ещё даже не обедали, госпожа Юлиса, — усмехнулся посланец регистора Трениума. — Сейчас поедим, отдохнём и будем в Радле вовремя.
— А до него ещё далеко, господин Минуц? — нахмурилась та, уже настроившись на скорую встречу с родственниками.
— Арсанга полтора, — подумав, сказал коскид регистора Трениума.
— В таком случае я не буду здесь останавливаться, — решительно заявила девушка.
— Вы собираетесь ждать у ворот или пойдёте пешком? — недоуменно вскинул брови собеседник.
— Почему бы и нет, господин Минуц? — вопросом на вопрос ответила Ника. — Если я выйду прямо сейчас, то буду в Радле уже к вечеру. Вы только объясните, как отыскать дом господина Септиса.
— Нет, так нельзя, госпожа Юлиса! — вскричал недовольный мужчина. — Я непременно должен сопровождать вас. Покровитель не простит, если с вами что-нибудь приключится.
— Тогда пойдёмте вместе, — тут же предложила путешественница. — А тележку с вещами приведёт Солт. Вы же ему доверяете?
— Разве обедать не будем? — растерянно пробормотал Минуц.
— Я пойду с вами, госпожа Юлиса! — тут же вызвался Олкад.
— Спасибо, господин Ротан, — с улыбкой поблагодарила девушка, виновато разведя руками. — Простите, господин Минуц, но мне сейчас кусок в горло не полезет.
— Тогда придётся идти и мне, — тяжело вздохнул тот. — Я не могу допустить, чтобы вы оказались в доме господина Септиса без меня.
— Я рада, что вы столь добросовестно относитесь к своим обязанностям, господин Минуц, — высокопарно, как это принято у радлан, высказалась Ника. — И обязательно расскажу об этом вашему покровителю.
— Может, хотя бы пирожков купим? — сглотнув слюну, предложил коскид регистора Трениума.
Девушка равнодушно пожала плечами, есть ей, действительно, не хотелось.
Господа пошли пешком, а рабы, получив медяки на ужин, остались в придорожном трактире. Только навьюченная корзиной Риата отправилась вместе с хозяйкой, получив половину булки с изюмом.