При виде кинжала Пласда Септиса заметно вздрогнула, тряхнув причёской из множества мелких кудряшек. Отметив про себя реакцию хозяйки дома, гостья перебрала свитки, и отыскав нужный, протянула застывшей с открытым ртом бабуле.
Внучка ждала вопросов, но не таких. Бережно приняв письмо, Торина Септиса недовольно проворчала:
— Значит, раньше он вспоминал обо мне редко?
Слегка растерявшись, Ника уже собралась рассказать о депрессии, охватившей Лация Юлиса Агилиса после смерти супруги, но в разговор вмешалась тётка:
— Давайте пройдёмте на семейную половину и там поговорим.
— Да, — поддержала её свекровь. — Пошли, внучка. А то я уже устала стоять. Ох и нелегко быть старой.
— Подождите немного, — попросила девушка, аккуратно снимая накидку и поворачиваясь спиной к Риате. Та быстро и ловко развязала крепившие ножны ленты, после чего, свернув, убрала их в корзину.
Сразу за занавесом их с нетерпением ждала девочка, лет десяти, в накинутом на худенькие плечи меховом плаще.
— Мама! — вскричала она, подпрыгивая на месте от нетерпения. — Это и есть дочка тёти Тейсы?
— Да, — со сдержанной строгостью подтвердила хозяйка дома. — Познакомься, Гэая, её зовут Ника Юлиса Террина.
— Именно так, — улыбаясь, подтвердила гостья, и желая сказать что-нибудь приятное, проговорила. — Я и не знала, что у меня есть такая красивая двоюродная сестричка.
— Как же вы могли узнать? — удивилась собеседница. — Если ваш отец увёз тётю Тейсу на край земли ещё до моего рождения.
— Её никто не увозил, — сочла необходимым возразить девушка. — Мама сама поехала за своим мужем и никогда не жалела об этом.
— Гэая! — сурово нахмурилась Пласда Септиса, прерывая их весьма содержательную беседу. — Не приставай к госпоже Нике! Она очень устала.
Слегка обеспокоенная словами новоявленной сестры, девушка воспрянула духом услышав, что её, как близкого человека, назвали по имени, не забыв добавить уважительное: "госпожа".
Потупив взор, Гэая обиженно надула губы.
Второй внутренний двор в доме регистора Трениума тоже оказался больше первого. Здесь так же, как на вилле Маврия, росли аккуратно подстриженные кусты, уже покрытые нежными молодыми листочками, но вместо статуи хозяина дома на круглом постаменте возвышался бронзовый Нап, бог лесов и чащ, с поднесённой ко рту свирелью.
— Мы ждали вас, госпожа Ника, — сказала Пласда. — И приготовили комнату.
— Сюда, внучка, — бабуся решительно взяла её под локоток и повела к узкой двери с ручкой в виде сжимавшей кольцо львиной морды.
"Всё-таки попросторнее, чем в хижине Наставника", — мысленно утешила себя путешественница, оглядывая тесную каморку с высокой кроватью, одноногим столиком, парой табуретов и сундуком. На полочке уже мерцал жёлтый огонёк масляного светильника, освещая белёные стены, расписанные цветами и длинноногими танцующими нимфами в лёгких развивающихся нарядах, почти не скрывающих тщательно прорисованных тел.
— Располагайтесь, — радушно пригласила хозяйка дома. — Здесь жил наш сын Анк, но сейчас он отправился в Либрию и вряд ли скоро вернётся.
Она тяжело вздохнула, тут же продолжив:
— Я распоряжусь, чтобы согрели воду для ванны.
— Благодарю, госпожа Септиса, — склонила голову гостья, не решаясь назвать её не то, что "тётей", но даже по имени.
— А за ужином вы всё расскажете о себе, — в голосе супруги регистора Трениума явственно прозвучала заметная издёвка. — О том, как ваши родители оказались так далеко от дома, и почему вы вдруг решили вернуться через столько лет.
— Непременно, — пообещала Ника, спокойно выдержав тяжёлый, буравящий взгляд собеседницы и даже не делая попытки отвести глаза.
— Пласда! — обратилась к невестке старушка. — Пришли ко мне Эминея, у него глаза молодые, а то я сейчас уже и букв не разгляжу.
— Трита, — негромко сказала женщина.
— Да, госпожа, — отозвалась одна из сопровождавших её рабынь.
— Слышала, что сказала старая госпожа?
— Да, госпожа.
— Пойди и найди Эминея.
— Слушаюсь, госпожа, — невольница выскользнула из комнаты, а её хозяйка обратилась к гостье:
— Зачем вы привязали за спину кинжал, госпожа Ника?
— Чтобы не держать его на виду, — ответила девушка. — Мужчины не обращают внимания на ленты, а женщины не ожидают, что у меня может быть оружие.
— Понимаю, — величественно кивнула супруга регистора Трениума. — Но здесь вам ничего не угрожает, и смертоносные железки не к лицу молодой девушке. Так что отдайте его мне. Если кинжал вам так нужен — обращайтесь к господину Септису. Пусть он, как глава семьи, сам решает. Но мне очень не нравится, когда по дому расхаживают с такими опасными штуками.