— Госпожа! — тихо позвала отпущенница. — Может, вам что-нибудь нужно?
Не в силах побороть рвущие грудь рыдания, покровительница отрицательно покачала головой, торопливо вытирая мокрые щёки.
— Повязку снимите сами, — донёсся из полуоткрытой двери бодрый голос Рунира Шохоема. — Если ваша племянница, госпожа Септиса, не сотворит какой-нибудь глупости — к завтрашнему утру всё зарастёт.
— У нас есть раб, который умеет обращаться с ранами и кое-что понимает в лечении, — заговорила собеседница уже более спокойным тоном. — Но когда госпожа Юлиса упала без чувств, он просто не знал что делать?
— Сколько лет вашей племяннице, госпожа Септиса? — поинтересовался лекарь.
— Восемнадцать, — чуть помедлив, ответила та, убавив год.
— Она замужем?
— Нет, — явно насторожилась хозяйка дома. — А зачем вы об этом спрашиваете?
— Только из желания понять причину её недуга, госпожа Септиса, — поспешно пояснил Рунир Шохоем. — Тогда, возможно, я мог бы дать дополнительные рекомендации по лечению.
— Госпожа Юлиса выросла далеко от столицы, и там просто не нашлось подходящего жениха для девушки столь знатного рода, — к немалому удивлению племянницы сочла нужным пояснить тётушка. — Но почему это так важно?
В последних словах супруги регистора Трениума прозвучала нешуточная тревога и озабоченность. Нике даже показалось, что та искренне переживает за её здоровье.
— Переизбыток крови, способствующий ослаблению связи души с телом, у молодых женщин часто вызывает подавленная чувственность, — чуть тише, но так, что навострившая уши пациентка различала почти каждое слово, наставительно заговорил эскулап. — А служение Диоле, наоборот, способствует улучшению самочувствия, особенно в таком цветущем возрасте, в котором пребывает ваша племянница, госпожа Септиса. Ей необходимо, как можно скорее выйти замуж. Иначе я не исключаю повторения приступов, подобных сегодняшнему.
— Понимаю вас, господин Шохоем, — голос хозяйки дома стал сухим и холодным. — Мы очень любим госпожу Юлису и непременно подыщем ей подходящего супруга.
"Уже нашли, — горько усмехнулась девушка. — Куда уж лучше: богатый, старый да ещё и гей!"
Видимо сообразив, что собеседница не настроена обсуждать столь деликатную тему, лекарь поспешно попрощался.
— Тогда до свидания, госпожа Септиса. Да хранят вас бессмертные боги, а госпоже Юлисе они пусть пошлют скорейшего выздоровления. Если мои услуги вам понадобятся, знайте, что я готов явиться по первому зову в любое время дня и ночи.
Чуть позже жена регистора Трениума зашла в комнату племянницы. Та к тому времени успела слегка успокоиться, и кое-как взяв себя в руки, начала соображать.
— Я крайне недовольна вашим поведением! — прямо с порога начала тётушка. — Как можно устраивать скандал из-за такого пустяка?1 Что расскажет о вас господин Рунир Шохоем?! А уж он молчать не станет. Представьте, какие слухи пойдут о семье регистора Трениума? Я считала вас храброй девушкой, а вы испугались крошечного пореза! Позор! Как рожать будете?! Умрёте от страха?! Хорошо хоть, госпожа Торина Септиса отправилась в храм Пелкса молиться за вас, и не видела всего этого безобразия! Но не надейтесь, я обязательно расскажу ей о вашем позорном поступке. Быть может, вы хотя бы бабушки постыдитесь. Она же вас так любит!
Скорбно скриви губы, Ника молча слушала гневный монолог хозяйки дома, не сводя жалобных глаз с мелких кудряшек, горой вздымавшихся над высоким лбом Пласды.
— У вас есть что сказать в своё оправдание? — выплеснув негодование, холодно поинтересовалась та.
— Только то, госпожа Септиса, что этот лекарь резал мне руку грязным ножом! — виновато вздохнула девушка, решая использовать присущее радланам почтение к авторитету предков. — А мой отец всегда говорил, что так ни в коем случае нельзя делать! Если ему случалось извлекать застрявшие в теле наконечники стрел дикарей, сломанный коготь зверя или острый сучок, он перед этим тщательно мыл свой нож и сушил его в пламени костра. Раны после этого лучше заживали и реже гноились. Он говорил, что даже крошечная частичка засохшей крови больного может хранить в себе его болезнь, и стоит ей попасть в тело здорового, как тот сразу же заболеет. Так учил меня отец, госпожа Септиса.
— Мне не приходилось лично встречаться с господином Лацием Юлисом Агилисм, — с издевательской иронией усмехнулась тётушка, внимательно выслушав взволнованную речь племянницы. — Наверное, он, действительно, очень умный человек, и вы, как примерная дочь, обязаны его слушаться и почитать. Я не сомневаюсь, что среди примитивных, глупых дикарей отец казался вам великим мудрецом. Но я ни разу не слышала, чтобы мой зять изучал лекарские науки. Насколько я знаю, его интересовали только философия и риторика. Даже не могу представить, откуда он взял эти глупости про крошечные частички болезни, когда всем давно известно, что недуги насылают на нас боги. А какая-то кровь, да ещё старая тут совершенно ни при чём!