Чувствуя себя сытым и пьяным, лекарь удовлетворённо рыгнул, демонстрируя хозяевам степень своего насыщения.
— Ваш повар, госпожа Септиса, сделает честь и императорской кухне, а радушное гостеприимство, с которым меня встретили в этом доме, тронуло до глубины души. Пока в нашей стране есть такие семьи, как ваша, в ней будет жить дух древних героев, и Радл останется таким же прекрасным, могучим и непобедимым! Однако, как ни прекрасно здесь, мне пора вас покинуть.
— Но вы же ещё не отведали ни яблок в меду, ни сушёных фиников, господин Акций! — всплеснула руками супруга регистора Трениума. — Я сейчас же прикажу их подать!
— Нет, нет, госпожа Септиса! — энергично запротестовал мужчина. — Я уже достаточно поел, а время для того, чтобы безоглядно наслаждаться яствами, увы, ещё не наступило. Мне необходимо рассказать её величеству о самочувствии госпожи Юлисы и направить к вам помощника с эликсиром.
Он добродушно засмеялся.
— Если я задержусь за этим столом хотя бы на минуту, то уже ничего не успею сделать сегодня.
— Тогда позвольте хотя бы проводить вас до двери, господин Акций, — предложила хозяйка дома, набрасывая на голову накидку.
— Для меня это будет честь, госпожа Септиса, — улыбнулся гость с пьяной галантностью.
Шагавшая впереди невольница с распухшим носом предупредительно отвела в сторону край тяжёлого занавеса, отделявшего семейную часть дома от первого внутреннего дворика.
— Эликсир будете давать госпоже Юлисе каждый день перед обедом, — внезапно остановившись, проговорил лекарь. — По двадцать капель на дебен разведённого вина.
— Я прослежу за этим, господин Акций, — пообещала собеседница.
Сделав несколько шагов, охранитель здоровья государыни опять остановился и вновь обратился к ней:
— Если хотите, чтобы племянница быстрее оправилась от приступа — увезите её из Радла.
— Как это, господин Акций? — вытаращила глаза женщина. — Куда?!
— Так у вас же есть усадьба?! — вскинул брови гость, и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Как подсказывает мой опыт, душевные расстройства, вызванные чрезмерной усталостью и сильными переживаниями, лучше всего проходят вдали от городской суеты.
— У нашей племянницы не было никаких переживаний, господин Акций! — как-то уж слишком поспешно и решительно заявила супруга регистора Трениума, укрепляя зародившиеся в душе царедворца смутные подозрения.
— Да?! — не скрывая иронии, усомнился врачеватель. — Полагаете, долгожданная встреча с родственниками не вызвала в душе госпожи Юлисы сильных чувств? Помните историю поэта Веста Онвия Глама?
— Этот тот юноша, что писал крайне непристойные стихи? — уточнила Септиса.
— А ещё его приговорили к смерти за связь с заговорщиками, — напомнил лекарь. — Но император помиловал несчастного. Указ зачитали прямо перед казнью, а через несколько минут он умер, не выдержав нечаянной радости. Ваша племянница претерпела за время своего путешествия множество бед и лишений. Даже в Империи её едва не посадили на кол. Оказавшись среди любящих людей и почувствовав себя в безопасности, госпожа Юлиса чересчур сильно обрадовалась, что и привело к столь печальным последствиям. Именно поэтому ей нужен отдых. А весной за городом особенно хорошо.
Он вздохнул, глядя куда-то мимо застывшей в напряжённом ожидании слушательницы.
— Распускаются листья, зеленеет трава. Артеда пробуждает мир к жизни. Наполненный весной воздух лугов и виноградников для усталой души гораздо полезнее грубых городских запахов.
— Я передам мужу ваши слова, господин Акций, — пообещала супруга регистора Трениума.
— До свидания, госпожа Септиса, — попрощался лекарь, шагнув в предупредительно распахнутую дюжим привратником, калитку.
Так рано возвращаться в Цветочный дворец не хотелось, и хранитель здоровья государыни направился в бани Глоритарква. Сегодня императрица ждала к ужину племянника с женой и сыном. Поскольку будут только свои, Докэста Тарквина Домнита захочет видеть за столом и своего верного наперсника. Однако Акций чувствовал себя слишком сытым и пьяным для умной беседы. Чтобы не опозориться в глазах родственников царственной пациентки, необходимо вернуть телу бодрость, а разуму остроту.
Как следует пропотев в жарком зале, он отдался в умелые руки рабов-массажистов, не забывая, сквозь наваливавшуюся дрёму давать им необходимые указания. Потом ополоснулся в бассейне с тёплой, почти горячей водой, где встретил одного из своих многочисленных знакомых и выслушал свежие новости.