После всего, что пришлось пережить мнимой или истинной внучке сенатора Госпула Юлиса Лура, потеря чувств могла произойти по множеству причин: от дурной или непривычной еды до тяжёлых воспоминаний и сглаза. Но лекарь видел, что эта история явно развлекла государыню, и решил ей немного подыграть.
— Я буду ждать, Акций, — кивнула та, протягивая невольнице выбранное ожерелье.
Разомкнув хитрый крючок, рабыня осторожно обвила шею хозяйки золотой цепочкой с драгоценными подвесками.
За ужином императрица, не утерпев, поведала племяннику о назначении нового трибуна Четвёртого Бурепобедного легиона.
Возмутившись, гость, посетовав на всеобщий упадок нравов, горько воскликнул:
— Какое будущее может быть у страны, где командиры покупают свои должности, а не получают их за воинские доблести и таланты!
После чего разговор плавно перешёл на свежие скандалы с участием аристократов и знаменитостей: актёров, поэтов, колесничих, призовых бойцов, знаменитых куртизанок. Племянник рассказал несколько весёлых историй, вызвавших искренний смех тётушки.
Пирующих позабавил приглашённый жонглёр: ловко подбрасывая вверх острые ножи и на лету разрезая ими яблоки. Под аккомпанемент флейты спел несколько песен певец, чей бархатный голос заставил глаза пьяненьких слушателей подёрнуться дымкой воспоминаний.
Бар Акций Новум искренне полагал, что вечер удался. Её величество тоже пребывала в прекрасном расположении духа. Проводив гостей, она направилась в свои покои, приказав лекарю следовать за ней. Расслабившемуся царедворцу внезапно ужасно захотелось поведать Докэсте Тарквине новость, которая вот уже несколько часов вертелась у него на языке.
— Государыня, вам ещё интересно, кого регистор Трениума выбрал в мужья Юлисе? — не выдержав, спросил придворный, когда они шли по коридору.
— Кого? — императрица даже остановилась, уставившись на спутника с искренним любопытством.
— Оказывается, госпожа Септиса не врала, — криво усмехнулся тот. — Они, действительно, ещё ни с кем не подписали брачного договора. Но на следующий день после приезда племянницы к регистору Трениума приходил в гости сенатор Касс Юлис Митрор с Постумом Аварием.
— О боги! — вскричала собеседница. — Неужели ты считаешь, что они хотят отдать Юлису за этого старого лагира?
— Посудите сами, ваше величество, — чуть развёл руками лекарь. — Для сенатора Юлиса семейство Септисом не слишком…
Он замялся, подбирая подходящее слово.
— Состоятельно. Если бы Касс Юлис знал его племянницу достаточно давно, можно было бы предположить, что он ей очень сильно увлечён. Но они никогда раньше не встречались. А Аварий давно мечтает породниться с каким-нибудь знатным родом. Он бы и на кобыле женился, будь та аристократкой!
— Ему больше подойдёт жеребец! — презрительно фыркнула спутница и задумчиво покачала головой. — Ещё до отъезда я слышала, что сенатор Юлис чем-то не угодил Ганию, а Аварий будто бы сумел их помирить.
— Если так, государыня, — торжественно объявил царедворец. — То вполне вероятно, что сенатор хлопотал за Юлису затем, чтобы устроить её брак с Аварием!
— Наверное, так оно и есть, — зевнув, согласилась императрица, подходя к дверям спальни. — Бедная девочка, надеюсь, небожители помогут ей пережить такого ничтожного мужа.
— А если нет, ваше величество? — усмехнулся Акций, входя в комнату вслед за ней.
— Значит, так распорядились боги! — обернувшись, женщина мягко положила ему руки на плечи. — Кому что на роду написано.
Часть 4
Глава I «Законы и обычаи»
Судьба казнит, казнит меня. Доколе?
Бичи ее мне душу истерзали,
Шипы ее мне сердце искололи;
Душа и сердце — мук моих скрижали.
Лопе де Вега «Раба своего возлюбленного»
Предложение Риаты Лации гвоздём засело в голове её покровительницы, окончательно взбаламутив и без того охваченные смятением мысли. С одной стороны, здравый смысл заставлял её с недоверием относиться к людям, обличённым по-настоящему высокой властью и значительным богатством. Ни разу не сталкиваясь с ними лично и зная их исключительно по книгам и фильмам, девушка тем не менее пребывала в полной уверенности, что те не разбрасываются своими милостями и ничего не делают просто так. Виной тому не какие-то особо вредные свойства характера власть имущих, им просто физически не осчастливить всех страждущих.