— Дней шесть пути, — пояснил мужчина. — У сенатора там обширное поместье и великолепный дом на самом берегу моря. Сейчас оно ещё холодное для купания. Но зато там целебный воздух и покой.
— Не хочется утруждать господина Юлиса, — покачала головой девушка. — И я опасаюсь удаляться от вас, господин Септис.
— Понимаю, — удовлетворённо хмыкнул собеседник.
— Ой, госпожа! — бросилась к кровати Риата Лация, едва он вышел из комнаты. — А как же я теперь с Эваром увижусь?
— Что-нибудь придумаем, — неопределённо пожала плечами покровительница, тут же предложив. — Ты спроси у местных рабов, далеко ли усадьба дяди от Радла?
— Обязательно, госпожа, — кивнула отпущенница, забирая поднос с грязной посудой.
Меньше чем через полчаса Ника узнала, что небольшое поместье Септисов расположено всего в дне пути от столицы, и с удовольствием похвалила себя за правильный выбор. Конечно, интересно взглянуть на виллу сенатора, но забираться так далеко от родственников не стоит.
Чуть позже её навестила хозяйка дома. Судя по тону разговора и по настроению, она вполне одобряла решение супруга.
— В доме там есть всё, что вам может понадобиться, — сказала тётушка, присаживаясь на табурет. — Нет только хорошего повара. Но жена управителя Зета неплохо готовит. Я напишу, чтобы не забывали давать вам молоко, а мёд можно купить у соседей. Финики возьмите с собой и не забывайте есть. Всё остальное Бесту скажет господин Септис. Он едет с вами.
— Не будет ли это слишком обременительно для вашего супруга? — робко поинтересовалась племянница. — Вдруг я отвлекаю его от каких-нибудь важных дел?
— Не переживайте, госпожа Ника, вы тут ни при чём, — успокоила её собеседница. — Он давно собирался в поместье. Вы должны знать, что даже самого старательного раба и верного отпущенника необходимо время от времени проверять, дабы у них не возникло никаких соблазнов. Без хозяйского пригляда нельзя, если, конечно, не хотите разориться.
— Я запомню ваши слова, госпожа Септиса, — клятвенно пообещала девушка и спросила. — Когда мы отправляемся?
— Послезавтра рано утром, — объявила супруга регистора Трениума, поднимаясь. — Пусть ваша служанка уложит вещи и скажет, если чего-то недостаёт.
— Может быть, вы позволите мне взять кинжал? — попросила Ника. — Всё-таки мы едем за город.
— Я отдала его мужу, — нахмурилась хозяйка дома. — Спрашивайте у него.
И осуждающе покачала головой.
— Вы же будете не с бродячими артистами, госпожа Юлиса. Никто не посмеет обидеть племянницу Итура Септиса Даума. Забудьте вы эту железку! Девушке просто неприлично возиться с оружием! Это дело мужчин!
— Но мне его подарил отец! — подпустила слезы в голос Ника.
Однако тётка оставалась непреклонна.
— Обращайтесь к дяде.
Холодно улыбнувшись на прощанье, она удалилась в сопровождении неразлучной парочки: Триты и Ушухи.
Понимая, что ничего больше не остаётся, покровительница озадачила отпущенницу, приказав выбрать удобный момент и попросить хозяина дома навестить больную родственницу.
Дядюшка заглянул к ней сразу после ужина, обогатив и без того не благоухающую озоном атмосферу комнатки густым ароматом чеснока, лука, копчёного мяса и винных паров.
— Хотели меня видеть, госпожа Ника?
— Да, господин Септис, — приподнявшись на локтях, подтвердила девушка. — Не могли бы вы вернуть мне кинжал?
— Какой кинжал? — на миг удивился собеседник, но тут же сообразил. — Ах тот. Забирайте!
— Прямо сейчас, — на всякий случай уточнила племянница, слегка растерявшись от подобной сговорчивости.
— Можно и сейчас! — хохотнул регистор Трениума — Только не ткни им кого-нибудь ненароком и сама не порежься.
— Лация! — окликнула Ника служанку. — Сходи с господином Септисом.
Передавая покровительнице знакомое оружие, отпущенница прыснула, прикрыв рот ладошкой.
— Ты чего? — спросила девушка, обнажая клинок и осматривая заточку.
— Проказник ваш дядюшка, госпожа, — хихикнула Риата Лация. — Зашли в господскую спальню, дал мне ключ и приказал открыть сундук. А когда я наклонилась, так подол мне и задрал.
— Так он тебя… — охнула Ника.
— Не успел, госпожа, — всё так же посмеиваясь, успокоила её служанка. — Голос госпожи Септисы за дверью услышал и отскочил, как молодой козлёнок.
— Теперь этот козёл от тебя не отстанет, — раздражённо проворчала покровительница, со стуком загоняя лезвие в ножны.
— Ой, да ну и пусть, госпожа, — беспечно махнула рукой отпущенница. — Он мужчина видный.