Чуть скрипнула дверь, пропуская в комнату Риату Лацию с корзиной и небольшим узелком.
— Вы, наверное, устали с дороги и проголодались? — участливо спросила девушка, и не дожидаясь ответа, радушно по-хозяйски предложила:
— Садитесь, отужинайте с нами. Ваша супруга сготовила изумительную подливку. Но сначала…
Она посмотрела на Зету, достававшую из настенного шкафчика чистую тарелку.
— Восславим Диноса, господин Бест?
— Непременно восславим! — рассмеялся довольный толстяк.
Чувствуя, что едва не лопается от нетерпения, Ника попыталась взять себя в руки, для чего двигаться старалась подчёркнуто неторопливо, тщательно пережёвывала пищу, и снисходительно улыбаясь, слушала рассказ собеседника о поездке в столицу.
А вот отпущенница ела быстро, жадно, от чего пару раз едва не подавилась, так что стряпухе пришлось хлопать её по спине широкой, распаренной ладонью.
Заметив, что госпожа заканчивает трапезу, гордая Гевия поднесла ей бронзовый тазик с водой и льняное полотенце.
— Не спеши, — остановила девушка готовую встать служанку. — Ты ещё не доела. Подливка у госпожи Бест слишком вкусная, чтобы оставлять её на тарелке.
— Да, госпожа, — кивнула с набитым ртом Риата Лация.
— Я жду тебя в спальне, — сказала покровительница, и сделав знак дочке управителя, приказала. — Принеси огня.
— Да, госпожа, — поклонилась Гевия.
Она зажгла от лучинки двухрожковый масляный светильник, и уходя, столкнулась в дверях со спешившей отпущенницей.
Та первым делом развернула узелок, расправив тёмно-серую шерстяную шаль с невзрачным узором по краю.
— Это вам госпожа Септиса прислала, госпожа, — громко объявила служанка, и опасливо оглянувшись, шагнула ближе, — Госпожа, я…
Резкий жест Ники заставил её замолчать.
— Бест сказал, что госпожа Торина Септиса передала мне письмо?
— Да, госпожа, — кивнула явно обескураженная собеседница, и покопавшись в корзине, протянула тоненький свиток, перевязанный узкой жёлтенькой ленточкой.
Девушке пришлось приложить изрядное усилие для того, чтобы вдумчиво прочитать коротенькое послание бабушки. Старушка настоятельно просила внучку хорошенько питаться, больше спать и поскорее выздоравливать. А если кто-то в имении проявит хоть малейшее неуважение — не стесняясь наказывать. Кроме того, матушка регистора Трениума сообщала о своём твёрдом намерении дожить до свадьбы внучки, всё же надеясь, что данное событие не заставит себя ждать.
"Я бы лучше осталась незамужней, — усмехнулась Ника. — И пусть бабуля до ста лет живёт".
— Вот теперь рассказывай, — тихо проговорила она, отложив в сторону свиток. — Только по порядку, чтобы не запутаться.
— Слушаюсь, госпожа, — Риата Лация приблизилась и зашептала горячо, но уже без прежнего накала.
— Как только я в дом вошла, госпожа Септиса сразу стала расспрашивать о вашем здоровье: как кушаете, как спите? Ну и всё такое. Только ей очень не понравилось, что вы приказали мне на рынок сходить. Нечего деньги впустую тратить. И прислала вам целый ворох лент, чистых набедренных повязок и тёплые носки.
Слушательница криво улыбнулась. Искренняя забота тётушки невольно заставляла чувствовать себя бессовестной и неблагодарной. Стремясь приглушить неприятное ощущение, девушка проворчала:
— А почитать что-нибудь дала?
— Да, госпожа, — кивнула отпущенница. Она вновь сунула руку в корзину и извлекла два широких свитка.
Отвернув край одного из них, Ника с трудом разобрала изрядно выцветшую надпись: "О моральных принципах почитания старших. Сочинение достославного Растора Кларийского".
"Во втором, наверное, такая же муть, — с иронией подумала она, положив написанное рядом с письмом от бабули. — Тётушка явно пытается вправить мне мозги".
— Как же ты в город выбралась? — спросила покровительница.
Ой, да вы уж простите, госпожа, — повинилась служанка. — Я как поняла, что меня могут из дома не выпустить, сказала, будто вы приказали жертву Анире принести.
— А почему именно ей? — удивилась собеседница.
— Так её храм неподалёку от Цветочного дворца, — охотно пояснила отпущенница. — А богиня зари тоже помогает попавшим в беду девушкам. Это все знают.
— Отец ничего такого не говорил, — неопределённо пожала плечами Ника, различив в её словах лёгкий упрёк, и, стараясь скрыть неловкость от собственной неосведомлённости, поинтересовалась:
— Отпустила тебя госпожа Септиса?
— Конечно, госпожа, — довольно улыбнулась Риата Лация. — Небожители не любят, когда кто-то мешает их почитать.