— А вы неплохо танцуете, госпожа Юлиса, — отдуваясь, проговорила знакомая Септисы.
— Я старалась, — скромно улыбнулась Ника, внутренне готовясь к самой неприятной части церемонии.
— Сестра Гипария! — торжественно провозгласила распорядительница, окидывая собравшихся орлиным взором.
К отделившейся от группы женщине подскочили всё те же две рабыни, и одним чётко отработанным движением сняли через голову заменявший платье балахон, так что к столу она подошла совершенно обнажённой.
Макнув указательный палец левой руки в содержимое серебряной чаши, Гипария мазнула себя по губам, соскам и животу чуть ниже пупка, пробормотав:
— Славься, дающая жизнь бессмертных и смертных отрада!
После ритуальных слов невольницы помогли женщине одеться, и хозяйка дома выкрикнула новое имя.
Процедура повторилась. Услышав за спиной шорох, Ника обернулась, увидев одетых в короткие хитоны рабынь, раскладывавших по полу толстые, плетёные циновки.
Она не знала, по какому принципу распорядительница вызывала к столу участниц церемонии, но своей очереди ей пришлось ждать довольно долго.
Для начала хозяйка дома выкрикнула "сестру Пласду". Помазав себя, где положено, козлиной кровью, тётушка отчеканила требуемые слова, и отойдя в сторонку, уставилась на племянницу. Впрочем, та и без неё чувствовала на себе множество оценивающих взглядов. Девушке казалось, что даже обнажённые рабыни исподтишка поглядывают на неё. Видимо, поэтому она несколько замешкалась, выбираясь из платья.
Кровь в широком металлическом сосуде успела остыть и затянуться очень неприятной на ощупь плёночкой. Ника с трудом удержалась от гримасы отвращения, поводя липким пальцем по коричневой коже соска.
Заметив, что после неё остались только две молодые женщины, она подумала, отвечая улыбкой на улыбку супруги регистора Трениума: "К столу зовут в том порядке, как гостьи приехали в дом".
Едва последняя из участниц церемонии вновь облачилась в платье, появилась рабыня с двумя небольшими амфорами, содержимое которых быстро перекочевало в сосуд с козлиной кровью.
— Мы пели хвалебные гимны Великой богини! — радостно-торжественным тоном заговорила распорядительница. — Прикоснулись к её благодати через невинную кровь. Настало время вкусить тех даров, что посылают людям её бессмертные дети. Восславим же светозарную дарительницу жизни с кубком в руке!
После этих слов женщины, смеясь и переговариваясь, отправились к циновкам, поверх которых лежали маленькие разноцветные подушечки.
Пока приглашённые устраивались поудобнее, одни рабыни разливали вино с кровью по красивым серебряным и стеклянным бокалам, другие в коротких хитонах раскладывали вазы со свежими и сушёными фруктами, с медовыми печением и сдобой, мисочки с очищенными от скорлупы орешками, знакомая девочка-невольница в одной набедренной повязке обошла участниц церемонии, украсив голову каждой венком из зелёной травы и полевых цветов.
Как только все приготовления закончились, и гости получили свои кубки, госпожа Дарция произнесла короткую, прочувственную речь, в которой, поблагодарив за оказанную её дому честь, выразила надежду на то, что Великая богиня не оставит никого из собравшихся своей милостью, и каждая получит именно то, к чему стремится.
— Восславлена будет средь смертных, владычица жизни! — нестройно отозвались присутствующие, прежде чем припасть к целительной влаге.
Вино в бокале оказалось подслащённым, а значит, дорогим и почти неразбавленным, не считая оставшейся после церемонии крови козлёнка. Ещё Ника обратила внимание, что каждая из собравшихся осушила свой кубок до дна.
Сидевшая за столом хозяйка дома, удовлетворённо кивнув, слегка откинулась на высокую спинку кресла. Голос её зазвучал мягко, почти воркующе:
— Обычно мы просим кого-нибудь из сестёр исполнить танец или спеть во славу Великой богини. Но сегодня здесь присутствует девушка, которая, прежде чем оказаться среди нас, проделала очень долгий путь. Я говорю о госпоже Нике Юлисе Террине, внучке несправедливо обвинённого сенатора Госпула Юлиса Лура.
Не зная, как реагировать на эти слова, племянница вопросительно посмотрела на тётушку. Однако лицо супруги регистора Трениума оставалось вежливо-бесстрастным.
— Полагаю, всем нам будет интересно узнать, каким образом уважаемые родители госпожи Юлисы спаслись от гнева императора, — продолжила распорядительница. — А так же услышать подробности её необыкновенного путешествия с края земли до благословенного Радла.