Внутреннее чувство всё настойчивее убеждало, что обмануть Авария с помощью нужных предсказаний его астролога, скорее всего, не получится. Одной ей это не под силу, а обращаться за помощью больше не к кому. Возможно, пришла пора подумать о плане Б? Убежать от Септисов — не проблема. И даже сделать так, что им и в голову не придёт её искать — тоже не так уж и сложно. Но как жить потом? Того золота, что у неё осталось, надолго не хватит.
Правда Наставник уверял, что в доме поместья есть тайник, где спрятано чуть ли не десять тысяч империалов. Вот только туда ещё надо попасть, и не факт, что деньги до сих пор никто не нашёл. Хотя такого количества золота наверняка хватит, чтобы соблазнить сотню астрологов и столько же предсказателей.
Значит, пока самое важное — вернуть имение.
Дабы не вызвать недовольство госпожи Септисы, Ника пришла домой задолго до сумерек, и её сразу же потащили на примерку платья.
Весь следующий день тётя и бабушка усиленно готовили девушку к визиту в Сенат. Без споров опять не обошлось. Пласда Септиса Денса желала показать её лучшим людям Радла во всём блеске, дабы те не сомневались, что перед ними наследница славного рода младших лотийских Юлисов и племянница регистора Трениума, далеко не самого последнего человека в Империи.
Не забывая о своём обещании во всём слушаться хозяйку дома, племянница тем не менее, помня наставления "папы", наоборот, предпочла бы выглядеть скромнее. Уступив тётушке в фасоне платья, она никак не хотела вешать на себя дорогие украшения, поскольку слишком хорошо знала, насколько важно первое впечатление.
Спор рисковал перерасти в скандал, но, к счастью, на обед явился глава семьи с каким-то гостем.
Выйдя из уборной, он внимательно выслушал аргументы сторон, и подумав, поддержал племянницу:
— Ни к чему нам показывать ваше богатство, госпожа Юлиса.
Скрепя сердце, супруге пришлось согласиться, затаив обиду на девушку.
Вечером регистор Трениума провёл обстоятельную беседу с госпожой Юлисой. Несмотря на шибавший в нос запах алкоголя, выглядел дядюшка очень серьёзным и сосредоточенным.
— Я должен предупредить, что кое-кто из сенаторов уже высказал сомнение в вашем происхождении. Поэтому вам предстоит очень нелёгкий разговор. И я тут ничем помочь не смогу. Во время заседания могут говорить только сенаторы или приглашённые.
— Неужели вас там не будет? — встрепенулась Ника.
— Я останусь в дверях зала, — поспешил успокоить её собеседник. — И не смогу подсказать нужный ответ.
— Ну, по крайней мере, — задумчиво протянула девушка. — Вы хотя бы сможете подать знак, если я вдруг начну говорить что-то не то.
— Знак? — вскинул брови хозяин дома.
— Ну да, — подтвердила племянница. — Например, проведёте рукой по волосам или почешите ухо…
Регистор Трениума крякнул, пробормотав:
— Я об этом как-то не думал.
— Если мне лучше замолчать, — принялась она развивать свою мысль. — Проведёте рукой по волосам или скрестите их на груди. А если я делаю всё правильно — просто улыбнитесь.
Дядюшка рассмеялся.
— Если я так сделаю, то все увидят, что вы только на меня и смотрите, и всё поймут.
— А на кого мне ещё смотреть? — деланно удивилась Ника. — Вы же здесь мой самый близкий родственник.
— Я, конечно, попробую, — усмехнулся собеседник. — Но всё же лучше надейтесь на себя и не ждите от сенаторов снисхождения.
— Постараюсь не подвести вас, господин Септис, — заверила племянница.
— Главное — себя не подведи, — покачал головой тот. — И выспись как следует. Завтра у тебя трудный день.
Вот с этим-то как раз и возникли проблемы.
Риата Лация, поохав вместе с покровительницей минут пятнадцать, быстро засопела, а Ника ещё долго лежала, бездумно таращась в темноту.
Невзирая на то, что поспать как следует так и не удалось, проснулась она очень легко и чувствовала себя на удивление бодро.
Тётушка, словно забыв про домашние дела, тут же окружила племянницу явно преувеличенными заботой и вниманием. По её приказу рабы даже заменили воду в ванне и добавили в неё сушёные лепестки роз.
Пока девушка блаженствовала, полузакрыв глаза, служанка тщательно промывала ей волосы жидким мылом с запахом лаванды. Затем, не доверяя никому, лично умастила кожу покровительницы благовонным маслом. Ника не очень-то любила подобную процедуру, но уж если родственницы настаивали, решила уступить.
На завтрак вместо опостылевшей каши подали мёд и свежие лепёшки с молоком. Торопливо покушав, она переоделась в новое платье, а потом, усевшись перед зеркалом, вновь отдала себя в умелые руки Риаты Лации. Та, помня указания регистора Трениума, не стала гнаться за модой и делать сложную причёску, ограничившись аккуратно уложенными косами, скреплёнными серебряной шпилькой с бабочкой.