Верные коскиды не без труда освободили своему покровителю и сопровождавшим его лицам место непосредственно у выложенной из белых камней полосы на полу, обозначавшей границу зала заседаний.
Судя по тому, какая торжественная тишина царила в заполненном народом коридоре, когда шикали даже на стоявших у дальней стены, попаданка поняла, что аборигены всё ещё очень уважают свой Сенат.
Оказавшись единственной женщиной в обозримом пространстве, Ника сейчас же привлекла внимание не только зрителей, но и сенаторов, то и дело с интересом поглядывавших в её сторону.
Одетые в белые плащи и туники с широкими красными полосами, они важно восседали на выстроенных амфитеатром мраморных скамьях.
Центральная круглая площадка оставалась свободной, если не считать притулившегося у самого входа узкого, заваленного листами папируса и вощёными табличками стола. За ним, спиной к толпившимся в дверях зрителям, усердно скрипели перьями трое писцов в одинаковых серых туниках. Тут же стояло массивное, отделанное золотом и слоновой костью кресло с мягким сиденьем и спинкой.
Наклонившись к самому уху племянницы, регистор Трениума чуть слышно прошептал, что в нём сидит император, когда посещает Сенат. В его отсутствие заседания ведёт викесарий Косус Квант Спурий. Дядюшка глазами указал на высохшего, как мумия, сенатора с крючковатым носом, совершенно лысой головой, ушами, похожими на крылья летучих мышей, а так же с двумя красными полосами на плаще и тунике.
Встретившись взглядом с девушкой, сей почтенный муж оглядел притихших коллег.
— Есть ли у отцов-сенаторов ещё какие-то замечания по ведению заседания? Если нет, то что там у нас дальше, секретарий?
Один из писцов бодренько вскочил, и близоруко поднеся лист к глазам, отрапортовал:
— Прошение господина Итура Септиса Даума — регистора Трениума о возвращении госпоже Нике Юлисе Террине из рода младших лотийских Юлисов земельных владений, а так же построек, принадлежавших её деду — сенатору Госпулу Юлису Луру, ошибочно обвинённому в государственной измене, но посмертно оправданному указом Императора Константа Тарквина Лаврия Великого.
— Это неправильно! — рявкнул, вскакивая, средних лет сенатор с густой, коротко подстриженной бородой. — Следует говорить лишь об особе, выдающей себя за внучку всеми нами почитаемого сенатора Госпула Юлиса Лура.
— Разве вам, господин Аттил, мало того, что её признали ближайшие родственники? — не вставая, ядовито осведомился сенатор Касс Юлис Митрор.
— Только, если бы речь не шла об имении стоимостью в миллион империалов, господин Юлис! — подавшись вперёд, огрызнулся оппонент.
— Вы обвиняете уважаемого человека, достойного гражданина, многолетнего регистора Трениума, — произнося последние слова, Касс Юлис многозначительно поднял вверх палец. — Во лжи?
— Я опасаюсь, что он сам стал жертвой обмана! — не растерявшись, парировал Аттил. — Поэтому предлагаю до окончательного прояснения ситуации не считать девицу, о которой писал в своём прошении господин Септис, законной представительницей рода младших лотийских Юлисов.
— Правильно, не стоит спешить в таком важном деле! — поддержал его второй "народный избранник".
— Сначала надо во всём разобраться, — громко сказал третий.
— Торопиться не надо! — голосом товарища Саахова заявил четвёртый.
— В столь неоднозначной ситуации мы не должны принимать скоропалительных решений, — ободрённый поддержкой коллег, проговорил братец нынешнего хозяина Домилюса, и усевшись на скамейку, картинно поправил плащ.
Но сенатор Юлис и не думал сдаваться. Поднявшись на ноги, он громогласно возопил:
— Так вы, господин Аттил, обвиняете госпожу Юлису в самозванстве?
— Да! — не задумываясь, ответил тот.
— Тогда вам следует обосновать свои обвинения! — заявил Касс Юлис Митрор.
— Пусть докажет, что она внучка сенатора Госпула Юлиса Лура! — после короткой заминки выпалил собеседник.
— У Сената уже есть свидетельство господина Итура Септиса Даума о том, что эта девушка является его племянницей, — монотонно, словно читая скучную книгу, проговорил сенатор Юлис. — И если вы, господин Аттил, ставите под сомнения его слова, значит, обязаны привести свои доводы.
Он обвёл взглядом притихшие трибуны.
— Доказывать должен тот, кто обвиняет. Разве не на этом принципе основано применение законов в Радланской Империи?
— Доказательства будут! — огрызнулся оппонент.
— Вот когда будут, тогда и посмотрим, — усмехнулся сенатор. — А пока эта девушка имеет полное право носить имя Ника Юлиса Террина.