Вот тут попаданке всерьёз поплохело, ибо насколько она сумела разобраться в причудливых переплетениях, изрядно приправленных лицемерием радланской морали, возмущённый оратор в чем-то прав. Не к лицу радланину, да ещё аристократу, бегать от смерти, а тем более прятаться от неё у варваров.
Ника бросила отчаянный взгляд на регистора Трениума, но тот только хлопал ресницами, от чего выглядел совершенно беспомощным. Видимо, она ошиблась, когда полагала, что нынешние владельцы Домилюса не подготовились к встрече с ней.
— Разве не доблесть и бесстрашие являются отличительными чертами истинных аристократов? — продолжал вдохновенно вещать краснобай, принимая картинные позы. — Анк Гегар Тур в одиночку дрался с целым отрядом врагов на мосту через Пану. Эмил Фол Бара, попав в плен к варварам, предпочёл смерть бесчестью! Пирм Нав Белур героически защищал ворота Урии! Так неужели Лаций Юлис Агилис, достойнейший потомок рода младших лотийских Юлисов, позволил бы себе сбежать перед лицом опасности, забыв о долге и чести? Нет, конечно! А значит, эта особа нам лжёт и на самом деле не имеет никакого отношения к славному Госпулу Юлису Луру!
Чувствуя, что буквально задыхается под валом самой откровенной и дешёвой демагогии, которая, однако, явно находит отклик у слушателей, девушка, не выдержав, закричала, без труда перекрыв голос болтуна:
— Не сметь так говорить о моём отце!!!
Руки её до боли сжались в кулаки, верхняя губа чуть приподнялась, словно в оскале, а по телу как будто пробежали электрические искры. За последние годы она невольно стала считать Наставника, если не отцом, то очень близким человеком, а ни одна дочь в её понимании не может спокойно реагировать на подобные оскорбления.
Однако в этом случае ораторша, видимо, слегка переборщила, потому что побледневший дядюшка принялся судорожно приглаживать короткие волосы не одной, а сразу двумя руками. И прочие присутствующие тоже явно обалдели от подобной дерзости.
— Да она обезумела! — взревел раненым бизоном Аттил. — Стража, хватайте мерзавку! Она посмела поднять голос на сенатора!
Однако стражники не двинулись с места, вопросительно глядя на тоже пребывавшего в ступоре викесария.
Лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию, Ника с предельной ясностью поняла, что любые извинения или оправдания сейчас будут равносильны признанию правоты слов оппонента, следовательно, ей остаётся только и дальше вести свою линию.
— Я никому не позволю оскорблять моего отца! Он бежал, выполняя приказ родителя и спасая мою мать! Но разве истинный радланин не должен чтить волю предков и заботиться о членах семьи? Так чем же Лаций Юлис Агилис запятнал свою честь?
Медленно поворачиваясь, девушка обвела тяжёлым взглядом начинавших приходить в себя зрителей.
— Напомню тем, кто плохо слышит, Нер Фабул Ценсор со своими людьми так и не нашёл моих родителей! Ему не удалось загнать их в такое положение, когда единственным достойным выходом остаётся самоубийственная схватка. И у кого-то язык поворачивается назвать это трусостью?! Тогда почему Мета Корнелла Стара в Радле считают героем, хотя он почти месяц уводил легионы от войск барцев?
— Потому что Корнелл их всё-таки разбил! — выкрикнул кто-то из сенаторов.
— А мой отец спас свою жену и дал мне возможность появиться на свет! — мгновенно среагировала Ника, вызвав своим замечанием смешки в коридоре.
— Заставив её жить в дремучем лесу среди диких варваров, где достойной дочери радланского народа приходилось делать самую грязную работу, которую у нас выполняют только рабы! — вскричал переполненный благородным негодованием сосед Аттила. — Не достойнее было бы убить её сразу, чем подвергать подобным мучениям? Как поступил когда-то достославный Пелемий, не дав царю Прегаму обесчестить свою сестру?
— Да, лучше бы он так и поступил! — негромко, но вполне отчётливо пробормотал брат нынешнего владельца Домилюса, но девушка уже не обращала на него внимания, сосредоточившись на новом противнике.
"Хочешь проверить: кто из нас лучше знает историю? — усмехнулась она, лихорадочно перебирая в памяти многочисленные рассказы Наставника. — Ну, давай посмотрим".
— Во времена второй тернусской войны, когда полчища укров разграбили и сожгли Радл, жители его укрылись на вершине сенельского холма. После месяца осады там тоже, наверное, пахло не розами. Воды не хватало даже для питья. Но мужи самых знатных родов почему-то не убили своих жён, наоборот, хранили и берегли их, как подобает радланам.