— О чём вы, ваше высочество? — с трудом разомкнув пересохшие губы, пролепетала девушка, теряясь под градом тревожных мыслей: "Какие-такие "неприятности"? Неужели пронюхал о письме к императрице? Что, если он его читал? А вдруг возьмёт и спросит при Лептиде? Типа отомстит за то, что я его бортанула. И что тогда? Вот батман!"
— Я недавно разговаривал с господином Акцием, — как ни в чём не бывало продолжил принц, не сводя с неё пристального, изучающего взгляда. — И искренне вам сочувствую.
Ника почувствовала, как по и без того мокрой от пота спине пробежала противная холодная струйка. Глянув на явно озадаченного происходящим сынка регистора Трениума, она взяла себя в руки и гордо выпрямилась.
— Надеюсь, болезнь отступила? — после короткой, но ясно обозначенной паузы закончил сын императора.
"Знает! — мысленно охнула девушка, едва не застонав от облегчения. — И про письмо, и о том, что я передала его через Авария. Иначе к чему такие толстые намёки? Но это значит, что оно попало к императрице, и на её помощь можно не рассчитывать. Теперь только бы Септисы о нём подольше не пронюхали".
— Мне уже лучше, ваше высочество, — наконец смогла она выдавить из себя нечто похожее на улыбку.
— Здоровье надо беречь, госпожа Юлиса, — чуть насмешливо посоветовал Вилит. — Вам ещё замуж выходить.
После этих слов у Ники с неслышным громовым треском лопнула последняя надежда на то, что её подозрения всего лишь бред измученного сознания. Собеседник совершенно определённо в курсе не только факта наличия письма, но и его содержания.
— Я бы предпочла с этим не спешить, ваше высочество, — приходя в себя, пробормотала девушка. — Отец желал, чтобы я вначале вернула себе родовые земли младших лотийских Юлисов. Но…
Она выразительно посмотрела на притихшего двоюродного братца.
— … все в руках богов и господина Септиса.
— С вашей красотой и поместьем в качестве приданого женихи сразу появятся, — опять-таки с каким-то непонятным намёком усмехнулся принц. — Вашему дяде останется только выбрать самого достойного.
"Ну, что ты от меня хочешь?! — мысленно взвыла Ника. — Чего пристал?"
Однако вслух сказала:
— Я молю богов о том, чтобы они помогли ему не ошибиться.
И вновь красноречиво глянула на Лептида Септиса Сенса.
Однако собеседник то ли не замечал её очевидных знаков, то ли попросту проигнорировал, задав очередной неудобный вопрос:
— Вы, что же, госпожа Юлиса, сомневаетесь в том, что господин Септис сумеет подобрать вам хорошего мужа?
Старший отпрыск регистора Трениума недовольно засопел.
— Смертному никогда не помешает помощь богов, ваше высочество! — почти огрызнулась девушка.
Неизвестно, до чего бы они так договорились, но тут прибежал Морон, и тяжело дыша, сообщил:
— Господин Септис велит госпоже Юлисе подождать его на площади. Он сказал, что сенаторы уже скоро закончат.
Видимо, усталость от многочасового допроса сенаторов, странные речи принца и общее физическое состояние настолько её вымотало, что Ника не смогла скрыть своего крайне негативного отношения к распоряжению дядюшки.
Лептид Септис Сенс злорадно усмехнулся, а Вилит внезапно заявил:
— Тогда давайте зайдём в трактир "Лоза Нолипа". Он здесь рядом. Госпоже Юлисе не помешает промочить горло, а то она совсем голос потеряла, дышит, как легионер после марша.
"Сам бы попробовал три часа без перерыва языком молоть!" — неприязненно подумала девушка. Но предложение ей понравилось, и она была готова тут же отправиться в указанное заведение, можно даже бегом.
— Отец приказал нам ждать на площади, ваше высочество, — растерянно промямлил двоюродный братец.
— Так "Лоза Нолипа" тоже на площади! — рассмеялся Герон. — Вон вывеска, слева от памятника Ипию Курсу.
Посмотрев в указанном направлении, Ника заметила ярко блестевшую на солнце виноградную кисть, искусно собранную из начищенных медных шариков.
— А господин Морон расскажет господину Септису, где вас искать, — поддержал принца второй его спутник.
— Нет, господа, — продолжал ломаться отпрыск регистора Трениума. — Уместно ли девушке столь знатного рода посещать трактиры?
"Обмочиться перед Сенатом будет, конечно, гораздо уместнее!" — зло скрипнула зубами двоюродная сестра. Страх того, что Вилит проговорится о её письме к императрице, слегка отступил, и Ника с новой силой ощутила резь внизу живота.