Быстро и более чем скромно поужинав, усталая девушка поднялась в комнату, чувствуя себя совершенно разбитой. Хотелось как можно скорее завалиться на кровать, закрыть глаза и, ни о чём не думая, ждать блаженного сна.
Зевая в полумраке, она с трудом дождалась, пока рабыня распустит её туго стянутые волосы, и уже собралась переодеться в ночную рубашку, как в дверь осторожно постучали.
Апатию и сонливость как рукой сняло. Знаком приказав Риате молчать, путешественница спросила:
— Кто там?
И потянулась к лежащему на столике кинжалу.
— Это я, госпожа Юлиса, — раздался странно дрожащий, но очень знакомый голос. — Гу Менсин.
— И я, госпожа Юлиса, Приния.
Брови невольницы удивлённо скакнули, хозяйка раздражённо пожала плечами, тоже ничего не понимая.
— Что вам нужно?
— Поговорить, госпожа Юлиса, — отозвался старый актёр. — Это очень важно.
— Откройте, пожалуйста, — поддержала главу урбы супруга. — Нам очень нужна ваша помощь… Наш сын…
— Что случилось с Менраном? — нахмурилась Ника. — И при чём тут я?
— Об этом лучше не кричать на весь двор, госпожа Юлиса, — в голосе толстяка слышалось отчаяние.
— Подождите, я оденусь, — буркнула девушка, озадаченно почесав затылок, не в силах угадать, зачем она могла понадобиться старому артисту, и для чего тот взял с собой жену? Неужели Кикиро всё же отыскал её и специально подослал эту парочку, чтобы без шума и пыли попасть в комнату… Вряд ли. Слишком это сложно, проще на улице подстеречь. Тогда зачем они пришли?
— Приготовься закричать изо всех сил, — приказала хозяйка, вручив бледной невольнице дротик, а сама, встав сбоку от двери, осторожно отодвинула засов, держа в правой руке кинжал.
Негромко скрипнули бронзовые петли. В комнату, сутулясь, вошёл старый актёр, за ним, прикрывая рот ладонью, супруга.
Разглядев Риату с дротиком наперевес, нежданные гости испуганно замерли. Путешественница быстро захлопнула за ними дверь, со стуком задвигая засов.
— Что случилось? — хмуро спросила она, даже не думая убирать оружие.
— Я пришёл, госпожа Юлиса, просить вас о великой милости, — заикаясь пробормотал толстяк, с трудом отводя взгляд от зажатого в руке собеседницы узкого длинного кинжала. — Во имя материнской любви Ноны и Артеды, молю вас, как достойнейшую дочь славного рода…
— Вам нужны деньги? — с первых слов догадалась путешественница.
— Увы, госпожа Юлиса, — потупившись, смиренно развёл руками толстяк. — Бессмертные послали испытание, которое нам никак не одолеть без вашей помощи. Я готов дать хорошую долю сверх долга…
— У меня нет лишних денег, господин Гу Менсин, — покачала головой Ника. — И вы это знаете.
— Я дам половину, нет, полную долю, госпожа Юлиса! — выпалил старый актёр. — О чём напишу расписку, как это и положено в присутствии двух свидетелей…
— Обратитесь к ростовщикам, господин Гу Менсин, — сухо посоветовала девушка. — Я ничем не могу вам помочь.
— У нас нет на это времени! — в отчаянии вскричал старший убры.
— А у меня нет денег, — развела руками Ника.
— Спасите моего мальчика, госпожа Юлиса! — рухнув на колени, Приния молитвенно протянула руки к девушке.
— И Хезина, — стирая слёзы тыльной стороной ладони, добавил супруг.
Путешественница нахмурилась. Риата опустила дротик, который всё ещё держала направленным на гостей.
— А что с ними случилось? — спросила Ника, помогая плачущей женщине подняться.
— Они у Бетула, — прерывающимся голосом пробормотала та. — И одни боги знают, что будет с ними дальше.
— Ничего не понимаю, — пробормотала девушка, отступая к кровати. — Кто такой Бетул, и как у него оказались ваши мальчики? Риата, подай госпоже Принии табурет.
Однако, та садиться не стала, уступив место мужу, а сама осталась стоять, тяжело опираясь на его плечо.
— Оказывается, в Гедоре уже работают две урбы, — морщась, пробормотал тот, потирая грудь. — Да ещё свой театр имеется. Даже для такого большого города — это слишком много. Вот мы и решили завтра уехать. Быть может, удача ждёт нас где-нибудь в другом месте?
"А мне ничего не сказали", — машинально кивая, отметила путешественница.
— Анний Мар и Ун Керат винную лавку возле Рыбного рынка присмотрели, — продолжил толстяк свой скорбный рассказ. — Говорили, хозяин там совсем слепой. Когда деньги брал, каждую монету к глазам подносил. А с другой стороны окошко есть. Маленькое, даже ребёнку не пролезть, а вот амфора пройдёт прекрасно.