За столом с кое-как сложенными листами папируса и повёрнутой не тем боком золотой чернильницей никого не оказалось. Стоя у стены, Докэста Тарквина Домнита казалась полностью погружённой в созерцание изображённого там морского пейзажа. Падавший из расположенных под самым потолком окон дневной свет ярко освещал нарисованные синей краской волны, белых чаек с распростёртыми крыльями, чёрных дельфинов, мелькавших среди пенных гребней, и корабль, на всех парусах несущийся к зелёной земле с коричневыми горами.
По напряжённой спине, выбившемуся из причёски локону и прерывистому, свистящему дыханию придворный догадался, что государыня в бешенстве. В углу возле вазы с цветами валялось сломанное перо, видимо, забытое торопливо убиравшейся рабыней, а на ковре темнело большое, размазанное пятно. Судя по запаху, на него только что пролили аржейское и, возможно, даже не разбавленное.
Будучи человеком трезвомыслящим и осторожным, Бар Акций Новум даже в мыслях не считал себя советником опальной императрицы, полностью удовлетворившись ролью сердечного друга.
Он знал, что кроме постельных утех и утоления телесных хворей Докэста особенно нуждалась в нём тогда, когда даже железная воля дочери славного рода Пиромиев уже не могла сдерживать накопившуюся обиду и злость. Вот тогда государыня превращалась в обычную немолодую женщину со сложной судьбой, которой просто необходимо кому-то пожаловаться, поплакать, уткнувшись носом в плечо, не заботясь о том, что разнесут по Радлу досужие сплетники, которых немало затесалось даже в её невеликом окружении. С лекарем она могла, не сдерживая себя, выплёскивать все негативные эмоции, не заботясь о выборе слов, ибо знала, что тот умеет не только врачевать, но и молчать.
— Меня сегодня навестил Ганий, — с горечью сказала государыня, оборачиваясь.
Всё ещё красивое лицо застыло неподвижной каменной маской, но выражение глаз и выступившие на скулах красные пятна, хорошо различимые даже сквозь искусно наложенные белила, ясно выдавали её душевное состояние.
— Констант хочет женить Вилита.
"Так вот зачем понадобились эти слухи о его распутстве! — догадался царедворец. — Не иначе, кто-то из влиятельных людей решил вызвать недовольство государя, чтобы удачно пристроить свою дочь!"
И чтобы подтвердить свою догадку, поинтересовался:
— Его высочество Ганий назвал имя невесты брата?
— Да! — из груди женщины вырвался хриплый рык. Стремительно преодолев широкими мужскими шагами расстояние, отделявшее её от стоявшего у стола кресла, собеседница плюхнулась на прикрывавшее сиденье подушечку.
— Аполия Комена Бела!
— Дочь Мета Комена Золта из рода лотийских Коменов? — охнул придворный, надеясь, что просто ослышался.
— Да! — кулачок императрицы с треском опустился на столешницу. — Этот мерзавец уже подсунул в мою семью двух гадюк, а теперь собирается затащить и третью!
— Насколько я знаю, государыня, госпожа Комена является троюродной сестрой вашей старшей невестки, — осторожно заметил врачеватель, пытаясь не столько утешить царственную пациентку, сколько дать ей выговориться. — Но супруга принца Сельвия, вашего второго сына, не имеет отношения к пенерейским Септиям.
— Ничего ты не знаешь! — болезненно морщась, отмахнулась собеседница. — У её папаши большие земельные владения в Кардакии. Он уже давно ест с руки Пула Септия.
Царедворец озадаченно хмыкнул.
— О боги! — вскричала императрица, воздев руки к белому потолку, разрисованному мелкими красными розами. — Зачем вы отнимаете у меня последнего сына?! Сейчас я готова своими руками задушить Силлу! Небось эта тварь через свою подружку наплела моему убогому муженьку о своей малахольной сестричке! А тот только рад сделать мне ещё одну гадость! Завтра заявится, чтобы самому объявить об этом!
— Государь прибудет в Цветочный дворец!? — в безмерном удивлении вскричал Акций.
— Да, Ганий сказал, — хмуро подтвердила собеседница. — Его отец вновь захотел поиздеваться надо мной!
По щеке женщины скатилась одинокая, злая слеза.
— Желает самолично меня унизить, насладиться победой над матерью своих детей!
— Вы полагаете, ваше величество, император не знает о визите Гания? — скептически хмыкнул лекарь. — Или сын тайно предупредил вас о намерении отца?
Докэста Тарквина Домнита раздражённо фыркнула, открыла рот, явно собираясь сказать что-то нелицеприятное в адрес умственных способностей охранителя своего здоровья, но через секунду вновь сомкнула губы, сведя аккуратные брови к переносице.