Весь день они трудились, обустраивая будущую спортивную площадку, даже оборудовали место для костра.
В глубине души Ника понимала, что подобного рода тщательность вызвана элементарным переизбытком свободного времени.
Вечером они с отпущенницей подолгу шептались о сенаторах, императрице, Вилите, семейке Септисов и других жителях Радла, с кем пришлось встретиться за время пребывания в столице, а вот днём приходилось себя чем-то занимать, иначе время тянулось настолько медленно, что иногда хотелось просто выть от тоски.
Выполнив комплекс упражнений, девушка садилась на расстеленную циновку и, отдыхая, потягивала разведённое вино, попутно размышляя о своём незавидном положении, а Риата Лация веточкой отгоняла комаров от вспотевшей покровительницы.
Сегодня они взяли с собой сыр и лепёшки, чтобы погреть их над пламенем крошечного костерка. Заметив, что Ника перешла к тренировкам на растяжку, служанка, уже успевшая сложить шалашиком сухие веточки и наложить внутрь сухих листьев, стала ударять зазубренной железкой по кусочку кремня, выбивая искры. В это время на противоположной стороне лощины с шумом зашевелились кусты.
— Госпожа! — вскричала отпущенница, вскакивая и тревожно вглядываясь в заросли.
Девушка как раз отрабатывала боковой удар, но услышав взволнованный голос Риаты Лации, резко обернулась, на всякий случай пряча руку с кинжалом за спину.
Из зелёной гущи, пыхтя и отдуваясь, выбрался мальчишка, лет десяти-двенадцати, в короткой, усыпанной заплатами тунике.
Корча рожу и громко шипя от боли, он потёр грязной ладошкой босую, чёрную пятку, видимо, напоровшуюся на сучок во время прорыва через заросли, и зычно спросил:
— Вы будете госпожа Ника Юлиса Террина?
— Я, — удивлённо подтвердила та, поинтересовавшись в свою очередь. — А ты кто такой и чего тебе от меня надо?
— Я Козий Катышек. Помогаю Ухаю, пастуху господина Дамия. Мне велели передать, что вас ждут в священной роще у святилища нимфы Фелои.
— Кто велел? — нахмурилась девушка, заворачиваясь в накидку, поскольку сильно юный собеседник как-то совсем не по-детски таращился на её стройные ноги, лишь до середины бедра прикрытые подолом короткой туники.
— Господин сказал, что недавно уже передавал вам письмо, — поганенько усмехнулся парнишка.
— Вот батман! — бесшумно, одними губами прошептала ошарашенная попаданка, мысли которой заметались, как тараканы, застигнутые ночью ярким светом электрической лампочки. — "Неужели Валий? Воспользовался советом и сумел-таки меня найти. Да почему бы и нет? Узнать, где находится имение регистора Трениума в Радле, — пара пустяков. Но всё-таки — это как-то… странно".
— Каков из себя этот господин? — на всякий случай поинтересовалась она.
— Молодой, госпожа! — широко осклабился Козий Катышек. — Симпатичный. Сразу видно — городской.
— Как он тебя нашёл? — задавая новый вопрос, Ника принялась настороженно оглядываться по сторонам.
— Так мы неподалёку от священной рощи коров пасли, госпожа. Мы, госпожа, нимфу Фелою почитаем, чтобы она, значит, скотинку нашу от бед да напастей хранила, — стал степенно объяснять малолетний невольник. — Там господин нас увидел и попросил Ухая, чтобы я вас нашёл. А про то, что вы здесь гулять любите, все в округе знают.
"Вот батман!" — вновь мысленно выругалась девушка, искренне считавшая лощинку своим почти "тайным" убежищем.
— Ну так что мне ему передать, госпожа? — шумно высморкался парнишка.
— Он там один? — проигнорировала вопрос собеседница.
— С ослом! — рассмеялся раб, тут же поспешив её успокоить. — Да вы не сомневайтесь, госпожа. Кто
же станет творить дурное прямо у алтаря небожительницы?
И всё-таки Нику продолжали терзать смутные сомнения, и она никак не могла отделаться от ощущения неправильности происходящего. Как-то не вязалась в её сознании поездка в такую даль с тем перепуганным юнцом, что удрал от неё, не решившись даже выслушать до конца.
Посмотрев на солнце, племянница регистора Трениума шумно выдохнула и проговорила:
— Передашь, что я его сегодня не ждала, поэтому прийти прямо сейчас не смогу. Пусть пару часиков подождёт. Раньше ну никак не получится.
— Расстроится он, госпожа, — с прежней похабной ухмылочкой покачал головой Козий Катышек. — Небось и так весь извёлся от нетерпения.