— Тогда возьмите у моей жены лепёшек с мёдом, чтобы на алтарь положить, — посоветовал толстяк. — А я пока Вотла к воротам приведу.
Хорошенько подумав, девушка не стала рассказывать Зете Бест о своём "видении". Достаточно того, что она, кажется, вполне успешно навешала лапши на уши её супругу. А уж тот пусть сам решает посвящать свою благоверную в столь интимные подробности происшествия случившегося с племянницей их покровителя или нет? Тем более, что женщина сразу без вопросов выдала пару не успевших окончательно зачерстветь лепёшек, предварительно намазав им мёдом.
Едва увидев невольника, выбранного управителем ей в сопровождающие, Ника сразу подумала, что для его описания как нельзя лучше подходит короткое, но ёмкое старинное слово увалень.
Помощник кузнеца оказался довольно высоким, широкоплечим, но каким-то нескладным, с явно туповатым выражением на круглом, щедро усыпанном угрями, лице.
— Проводишь госпожу Юлису до священной рощи нимфы Фелои, — строго напутствовал раба толстяк. — И подождёшь, пока она принесёт там жертву. Всё понял?
— Да, господин Бест, — низко, но неуклюже поклонился здоровяк и предложил в приступе усердия. — Может, мне палку какую взять?
— Так ступай! — досадливо морщась, отмахнулся управитель. — Ты одной своей рожей всех злодеев перепугаешь.
Очевидно, посчитав подобные слова за похвалу, Вотл довольно осклабился, демонстрируя ровные, удивительно белые зубы.
К сожалению, ходок из него оказался неважным, так что девушке приходилось то и дело его подгонять.
Судя по положению солнца, прошло уже более полутора часов из двух обещанных ей племяннику Постума Авария Денсима, когда впереди наконец показалась небольшая рощица.
"Неужели не дождался и ушёл? — начиная беспокоиться, Ника с трудом удерживалась от того, чтобы, приподняв подол платья, не пуститься бежать. — Нет, не должен. Не зря же он проделал такой долгий путь?"
Однако, несмотря на все попытки себя успокоить и воззвать к здравому смыслу, волнение её только увеличивалось. Во рту пересохло, а в голове роем рассерженных ос метались злые беспокойные мысли.
Тревога слегка улеглась лишь после того, как девушка разглядела в кустах низенького чёрного ослика.
Резко остановившись, Ника развернулась, переводя дух.
— Ты, Вотл, останешься здесь. К святилищу я пойду одна.
— Как же так, госпожа? — недоуменно захлопал короткими, белесыми ресницами здоровяк. — Господин Бест приказал мне вас охранять.
— Ну так и охраняй! — с лёгким раздражением пожала плечами девушка. — Стой здесь и следи, чтобы мне никто не мешал принести нимфе Фелое благодарственную жертву.
— Но там вроде уже кто-то есть, госпожа, — внезапно заявил невольник, видимо, тоже заметив в зарослях осла. — Вдруг он вас обидит? Нет уж, я с вами пойду, как господин Бест приказал.
— Господин Бест приказал меня до рощи проводить! — теряя терпение, напомнила племянница регистора Трениума. — А про то, чтобы ты ходил со мной к алтарю — разговора не было. Забыл что-ли?
Озадаченно почесав заросший спутанными волосами затылок, Вотл улыбнулся.
— И то правда, госпожа Юлиса!
Но сейчас же его круглая, усыпанная красными точками, физиономия вновь стала до смешного серьёзной.
— А вдруг с вами что дурное приключится? Господин Бест тогда меня не помилует.
— Да разве бессмертная Фелоя позволит кого-то обидеть в своей священной роще? — пустила в ход последний, самый убойный аргумент Ника. — Или думаешь, нимфа меня не защитит? Святилище — это почти храм, его сами боги охраняют!
Бедный увалень, набычившись, даже вспотел от столь сложных мировоззренческих вопросов. Его пухлые губы сжались в упрямую тонкую полосу, поросший редкими волосками подбородок упрямо выдвинулся вперёд, а крылья мясистого носа широко раздувались, с шумом втягивая воздух.
— Оставайся здесь, будешь нужен — я позову! — командным, не терпящим возражения голосом приказала девушка, для наглядности ткнув пальцем себе под ноги, словно указывая, где именно надлежит находиться рабу, и пресекая дальнейшее обсуждение, обратилась к служанке. — Побудь с ним, чтобы не скучал и не шатался куда не надо.
— А как же это? — растерянно спросила отпущенница, приподняв небольшую корзиночку с приношениями.
— Я сама возьму, — без колебаний заявила покровительница, протягивая руку.
Шагнув под кроны первых деревьев, она украдкой оглянулась.
На плотно утоптанной тропинке Риата Лация что-то негромко, но энергично втолковывала переминавшемуся с ноги на ногу Вотлу.