— И это не ваше дело, — криво усмехнулся принц. — Вы должны охранять здоровье моей матери, а не следить: с кем и когда я встречаюсь.
— Так я этим и занимаюсь, — добавив в голос укоризны, пояснил врачеватель. — Ваша царственная матушка очень сильно разволновалась после того, как до неё дошли те грязные слухи, что весьма негативно сказалось на самочувствии.
— Вы на что это намекаете, господин Акций? — Вилит зло прищурился, сразу став удивительно похожим на своего великого отца.
— После своего выступления в Сенате госпожа Юлиса сделалась довольно популярной в Радле, ваше высочество, — царедворец говорил медленно, вкрадчиво, тщательно подбирая слова. — Поэтому её величество очень сильно расстроится, если столичные сплетники вновь начнут упоминать ваше имя, особенно вместе именем племянницы регистора Трениума. А поскольку мой священный долг заботиться о здоровье государыни, я взял на себя смелость предостеречь вас от поступков, способных её огорчить. Нижайше прошу прощения, если мои слова показались вам слишком дерзкими. Я не поэт и не оратор, а всего лишь скромный лекарь, поэтому мне трудно отыскать более подходящие для подобного случая выражения.
Поклонившись, он замер.
— Не беспокойтесь, господин Акций, — после некоторой паузы всё ещё с раздражением, но уже гораздо спокойнее проворчал Вилит. — Я ценю вашу заботу о здоровье моей матери и не собираюсь давать повод для пересудов. Да и нет госпожи Юлисы в Радле.
— А где же она? — удивился врачеватель.
— После того посещения Сената её самочувствие сильно ухудшилось, — усмехаясь, пояснил юноша. — И регистор Трениума, воспользовавшись, кстати, вашим советом, увёз её из города.
— Хвала богам! — не смог удержаться от вздоха облегчения царедворец.
Рассмеявшись, принц вдруг хлопнул его ладонью по плечу.
— Не знай я вас столько лет, господин Акций, мог бы подумать, что госпожа Юлиса вам приглянулась.
— Да хранит меня Диола от подобного кошмара! — вскричал не на шутку встревоженный подобным подозрением придворный. — От этой девицы одни неприятности!
Всю дорогу до своих личных покоев Вилит подтрунивал над любовником своей матери, а тот, к полному восторгу спутника, отнекивался изо всех сил. Так что расстались они вполне дружески, и Акций облегчённо перевёл дух, надеясь, что сын императора простил ему неуместные вопросы.
А утром хранитель здоровья государыни узнал, что её младший отпрыск с приятелями, взяв лошадей и оружие, куда-то уехали ещё до восхода солнца.
После разговора с Ином Валием Дроком жизнь Ники круто изменилась. Мир вокруг словно заиграл новыми красками, стал ярче и рельефнее, а будущее уже не казалось таким мрачным и беспросветным.
Не питая никаких иллюзий, она догадывалась, что Птахубис потребует немалую плату за свою мелкую услугу, и оставшегося у неё золота вряд ли хватит с ним рассчитаться. Однако, девушка рассчитывала на то, что сможет уговорить его взять в качестве недостающей суммы долговую расписку с отсрочкой хотя бы месяца на три. Если же астролог упрётся, придётся обращаться к ростовщикам. Риата Лация уже пообещала покровительнице проконсультироваться по данному вопросу с Эваром. Конечно, проценты у них запредельные, а люди они серьёзные и очень опасные, но загибаться от гепатита не хотелось категорически.
Оставалось надеяться на то, что тайник в Домилюсе ещё не обнаружили, и он не является плодом старческих фантазий ошалевшего от тоски по родине радланского аристократа.
Тем не менее, перспектива всё же избежать постылого брака буквально вдохнула в попаданку новые силы, хотя она и понимала, что рассчитывать на скорую встречу с племянником Авария не стоит.
Говоря о возможной опасности разговора с Птахубисом, Валий похоже нисколько не преувеличивал. Ещё неизвестно, захочет ли предсказатель настолько сильно огорчить своего хлебосольного и влиятельного покровителя, если тому действительно очень хочется жениться на аристократке.
Узнай дядюшка о попытке обмана, племяннику точно не поздоровится. Девушке даже думать не хотелось о том, какое наказание может изобрести субъект с такой богатой фантазией. Изгнание из дома и лишение наследства в данном случае будет аналогично "условному сроку".
Приходилось рассчитывать на то, что такой пройдоха, как Птахубис, не мог не заметить всё более ухудшающегося самочувствия нанимателя и, следовательно, просто обязан озаботиться собственным будущим.