Стараясь двигаться очень медленно и плавно, пленница смогла согнуть ногу в колене. Поскольку лежала она на правой стороне, имелись все шансы проделать это достаточно незаметно.
— Вы, господин, так и не сказали, куда её везти? — продолжал лениво болтать людокрад.
— Выедем на дорогу, там узнаете, — буркнул племянник Авария.
— Темните вы что-то, господин, — прошепелявил второй бандит. — Смотрите, возьмём и продадим девку кому-нибудь другому. На такой гладкий товар покупатели всегда найдутся.
Он звонко причмокнул губами.
— Больше меня вам всё равно никто не заплатит! — уверенно заявил молодой человек.
После этих слов Ника окончательно убедилась в том, что подонок не сам организовал её похищение, а действует по поручению собственного дядюшки или какого-то другого богача, но последнее кажется чересчур маловероятным.
"Вот сука! — беззвучно взвыла попаданка, и только отчаянно сушившая рот тряпка помешала ей скрипнуть зубами. — Продал, гад! Небось, рассказал всё Аварию, а тот эту комедию и придумал. В первый раз специально хватать не стали, чтобы я им сама все свои планы рассказала. Вот батман! И Риату убили. А ещё кинжал у неё забрала!"
— Сейчас направо, — распорядился родственник её жениха.
— Так мы не возвращается в Радл? — деловито осведомился молодой похититель. — Вы, господин, вроде говорили, что ехать недалеко?
Но Валий предпочёл сохранить интригу, небрежно бросив:
— Я всё скажу. Ты давай осла погоняй.
Внезапно дорога круто пошла вверх.
— Шагай живей, тупая скотина! — крикнул шепелявый, шлёпая палкой обиженно заревевшее животное.
Запрыгав на ухабах, тележка резко накренилась. Девушка замерла, опасаясь, как бы прикрывавший её полог не соскользнул при таком наклоне. Но тот остался на месте, очевидно, похитители заранее позаботились и каким-то образом закрепили циновку.
Воспользовавшись тряской, Ника, изогнувшись, смогла-таки нашарить пальцами связанных рук закреплённые на лодыжке ножны.
Повозка вернулась в горизонтальное положение, но продолжила подпрыгивать и дребезжать. В щель между досок девушка увидела плотно уложенные камни имперской дороги. По ней и так-то не очень приятно ездить, что уж говорить о том, как себя чувствовала пленница со связанными руками и кляпом во рту. Зато подобное покрытие прекрасно маскировало усилия по освобождению оружия от прикрывавшего его платья, очень неудачно прижатое ногой к настилу.
Пот заливал глаза, сердце бешено колотилось, ноздри с жадностью втягивали пропитанный пылью и сенной трухой воздух, которого всё равно отчаянно не хватало.
Наконец, когда колеса в очередной раз подпрыгнули, попав в ложбину между камнями, ей удалось-таки выдернуть подол, и отогнув его в сторону, нащупать вожделенные ножны.
— Она там не очнулась от такой тряски? — неожиданно поинтересовался Валий, положив ладонь на прикрытое циновкой плечо Ники.
Девушка постаралась полностью расслабиться, только средний палец правой руки аккуратно зацепился за колечко на конце рукоятки кинжала.
— Да ну и что? — пренебрежительно фыркнул молодой людокрад. — Куда она денется? Руки-то мы ей скрутили.
— Надо было ещё и ноги связать, — озабоченно проговорил племянник Авария.
— Я предлагал, — подал голос шепелявый. — Так вы сами, господин, стали нас торопить.
Едва дождавшись нового сотрясения тележки, пленница, выпрямив ногу, всё-таки сумела извлечь короткий клинок.
— Да пастушонок там болтался, — раздражённо проворчал Валий. — Как будто чего вынюхивал.
"Спасибо тебе, Козий Катышек! — мысленно обратилась Ника к малолетнему нахалу. — Если выберусь, можешь смотреть на мои ноги сколько хочешь!"
— Больно ему надо! — презрительно фыркнул шепелявый. — Небось, какого-нибудь заплутавшего козлёнка искал.
— Всё равно, — упрямо вскричал племянник главного смотрителя имперских дорог. — Мог заметить что-нибудь и разболтать по всей округе.
Они ещё долго препирались, но пленница уже не обращала на них внимания, отчаянно стараясь перерезать спутывавшие ей руки верёвки.
Нержавеющая сталь плохо поддаётся заточке в местных кустарных условиях, зато прекрасно сохраняет остроту. А поскольку девушка практически не пользовалась маленьким кинжалом, его лезвие с одинаковой лёгкостью резало растительные волокна и ладони своей хозяйки, оставляя на них глубокие, болезненные раны, от чего рукоятка скоро стала скользкой и одновременно липкой от крови.
Пользуясь тряской, Ника время от времени пыталась разорвать путы и едва не застонала от облегчения, почувствовав, как резко ослабели искромсанные верёвки.