Видимо, сейчас рядом с ней сидели те самые знаменитые легионеры, слава о доблести и жестокости которых уже не один век ходила по всему цивилизованному миру.
- Ничего не слаб! - горячо возразил приятель, с жадностью припадая к деревянной чаше. Вытерев губы, с жаром продолжил. - Просто сегодня от Дулнака отвернулась Канни, вот он и не успел увернуться от удара.
Опасаясь, что соседи, обсудив драку, начнут оказывать ей знаки внимания, Ника принялась торопливо доедать разваренный горох.
- Сколько ты проиграл десятнику Влеру?
- Двадцать риалов, - раздражительно буркнул тот, кто винил в неудаче Дулнака капризную богиню удачи. - А разве ты на него не ставил?
- Нет, - со вздохом ответил собеседник. - Я уже и так должен половину жалования.
Девушка в спешке обожгла язык, но всё равно не успела вовремя смыться.
Несмотря на царивший в зале гвалт, стук посуды и доносившееся откуда-то нестройное пение, она прекрасно расслышала громкий шёпот.
- Глянь туда. Кто такая? Я её раньше не видел.
- Наверное, из постояльцев Серении? - предположил приятель. - На шлюху не похожа.
"Спасибо хоть на этом, - мысленно фыркнула путешественница, наливая вино. - Вот, батман! Не могли эти Пирм с Дулнаком ещё немного помахать кулаками!"
- А почему одна сидит? - с дурашливостью продолжал легионер, раздевая соседку глазами.
"Ну теперь всё! - едва не подавившись, Ника со стуком поставила стакан, выплеснув половину содержимого на столешницу. - Теперь не отстанут!"
Подцепив крючком на конце ложки последний кусок колбасы, она бросила его на лепёшку.
- Куда так торопишься, красавица?
Передав импровизированный бутерброд Риате, девушка встала, отыскивая взглядом подавальщицу. Уходить, не расплатившись за еду, по местным меркам не только преступление, но и жуткий моветон, никак не достойный представительницы древнего аристократического рода.
- Эй, ты что, не слышишь? - повысил голос второй парень. - Слышь, Пирм, она глухая!
- Не глухая! - раздражённо возразила путешественница, не глядя на легионеров. - А хорошо воспитанная. Приличные девушки не разговаривают с незнакомцами.
Парни дружно заржали, хлопая себя по литым плечам, а Ника, заметив официантку, призывно махнула рукой.
- Сейчас, госпожа, - взмолилась рабыня, указывая подбородком на уставленный кувшинами и мисками поднос. - Подождите, во имя Карелга!
Скользнув к соседнему столу, она принялась ловко расставлять посуду перед проголодавшимися и мучимыми жаждой посетителями. Но вдруг прервав своё занятие, ухватила за локоть проходившую мимо невольницу с пустым подносом. Недовольные задержкой клиенты заворчали. Не обращая на них внимания, подавальщица склонилась к уху коллеги и что-то торопливо зашептала, бросив быстрый взгляд в сторону девушки.
Та воспрянула духом, решив, что нет никакой разницы, кому из них платить деньги. Вторая официантка тоже посмотрела в её сторону и... ушла.
"Вот батман! - едва не взвыла Ника, показательно игнорируя слова приставучих кавалеров. - Тут бежать надо, а эти курицы копаются! Вот возьму и нажалуюсь на них завтра Серении".
Один из настойчивых ухажёров пододвинулся так близко, что Ника невольно попятилась.
- Куда же ты, красавица? - глумливо усмехнулся молодой человек. - Господин первый сотник не любит, когда не платят за его еду.
- Я ещё никому не задолжала! - не выдержав, огрызнулась девушка, уже отыскивая взглядом путь к бегству.
- А госпоже Серении не нравится, когда беспокоят постояльцев! - громко заявила запыхавшаяся подавальщица.
- Никто и не думал беспокоить! - покачал головой Пирм, а его приятель дурашливо развёл руками. - Мы её просто развлекали, пока ты где-то шлялась, лентяйка!
- Простите, госпожа, - поклонилась рабыня путешественнице. - С вас риал и пять оболов. Прошу не гневайтесь. Клянусь богами, такого больше не случится.
Покопавшись в кошельке, Ника отыскала нужные монеты.
- Вы, добрая госпожа, в следующий раз пораньше приходите, - посоветовала невольница, убирая деньги. - Тогда вам никто не помешает.
Судя по сбивчивой речи и устало-испуганным глазам, собеседница сильно переживала из-за того, что заставила клиентку ждать. Зная, как здесь поступают с проштрафившимися рабами, девушка даже пожалела её:
- Всякое бывает, - улыбнулась она, перекидывая край накидки через плечо. - Не беспокойся, я ничего не скажу твоей хозяйке.
- Мы расскажем! - смеясь, пригрозил Пирм. - Если не принесёшь нам по стакану браги!
- Ух Серения тебя и накажет! - пригрозил его спутник.
- Кто же вам поверит, болтуны! - фыркнула подавальщица, и вытерев глаза краем передника, ещё раз поклонилась путешественнице. - Спасибо вам, добрая госпожа.
Снаружи большого зала оказалось уже темнее, чем внутри. Набежавшие облака прикрыли небо тонким покрывалом, лишь в редких разрывах игриво переливались звёзды. Но рачительная хозяйка гостиницы позаботилась об удобстве постояльцев. Вдоль всего тротуара от обеденного зала до барака с комнатами кое-где тускло горели факелы в закреплённых на стенах держателях. Потянуло прохладой. Зябко поёживаясь, сытая и довольная девушка торопливо прошла мимо кухни и почти миновала кладовую, когда заметила впереди приближавшегося человека, в котором без труда узнала знакомого конопатого раба.
- Госпожа Юлиса! - окликнул её невольник, резко ускоряя шаг. - Постойте, госпожа Юлиса! Да стойте же!!!
Вздрогнув от неожиданной наглости, постоялица захлопала глазами, замерев как раз напротив узкого прохода между складом и номерами. В тот же миг оттуда из кромешной тьмы стремительно и и бесшумно к ней устремилось нечто огромное, бесформенное и ужасное.
В подобной ситуации Виктория Седова завизжала бы, умирая от страха и прикрывая лицо руками. Ника тоже сильно перепугалась, закричала, но от летящей навстречу неведомой опасности защищалась только левой рукой. Правая нырнула за спину и успела извлечь из ножен кинжал, прежде чем на Нику обрушилась плотная тяжёлая ткань, а плечи выше локтя обхватили чьи-то сильные, каменной твёрдости руки.
Задыхаясь от страха и пропитавшей материю пыли, путешественница с силой согнула руку, нанося удар снизу-вверх. Узкий, остро отточенный клинок легко пробил ткань, почти по рукоятку погружаясь в тело неизвестного, решившего поухаживать за ней столь оригинальным способом. Несмотря на толщину материи, раздавшийся над ухом крик ярости и боли едва не оглушил девушку.
Воспользовавшись тем, что железные объятия ослабли, Ника, визжа на пределе слышимости, нанесла второй удар, потом третий. Почувствовав, как противник покачнулся, она рванулась в сторону, стараясь сбросить тяжёлое покрывало. Могучий удар в плечо, развернув, сбил её с ног. Метили скорее всего в голову, но после тройного ранения в живот трудно бить метко. Хотя, если бы враг не промахнулся, меньше чем сотрясением мозга путешественница бы не отделалась.
Не переставая визжать и брыкаться, она откатилась в сторону, и оказавшись на спине, наугад махнула выпростанной наружу рукой с зажатым кинжалом. Тут к визгу хозяйки присоединился пронзительный крик Риаты, сохранявший до этого момента подозрительное молчание.
Поднявшись на колени, путешественница наконец сбросила с головы закрывающую мир тряпку и огляделась, держа наготове оружие. Рядом в грязи валялось большое, скомканное полотнище, похожее на парус или кусок брезента. На тротуаре, чуть присев и потрясая кулаками, самозабвенно орала рабыня, даже глаза прикрыв от усердия.
Встав на ноги, Ника сипло рявкнула, морщась от боли в плече:
- Где они?
- Там, там госпожа! - перейдя на членораздельную речь, затараторила невольница, тыкая пальцем в проход между кладовой и бараком. - Тот здоровый, что бочку приносил, и этот... губастый. Он мне ножом грозил, велел молчать.