Ласки Джеда становились все настойчивее. Он уже принялся поглаживать ее грудь. Брук задрожала.
— Тебе холодно? — прошептал он.
Ноябрьский вечер и вправду был прохладен. Но Брук не заметила бы холода, даже оказавшись на северном полюсе.
— Да, немного, — сказала она, прекрасно понимая, что дрожь была вызвана возбуждением.
Джед снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Затем наклонился и поцеловал ее в губы.
— Счастливого дня рождения, Брук, — сказал он.
— А знаешь, — прошептала она в ответ, — я уже счастлива.
Он снова приник к ее губам. Поцелуй обещал быть долгим и страстным. Но Джед быстро отстранился.
— Ты сводишь меня с ума, — хрипло пробормотал он, — но, если мы продолжим в том же духе, нас арестуют за оскорбление нравственности.
Брук уже не волновало, что их кто-то может увидеть. Никогда в жизни она не испытывала такого возбуждения.
Джед быстро глянул на часы.
— Уже почти восемь. Тебе пора.
Покидать его общество не входило в ее планы. Не сейчас. Она сама решит, как ей справлять свой день рождения — и с кем.
— Ты прав, — сказала она. — Только идти пора не мне, а нам. Прямиком в мою квартиру. Потому что, если мы этого не сделаем, я за себя не отвечаю. И нас точно арестуют.
Он выглядел ошеломленным.
— А как же твой семейный ужин?
Брук приложила палец к его губам. Часть ее сознания ужасалась тому, что происходит. Но она уже ничего не могла с собой поделать. Джед разбудил в ней женщину. Страстную женщину.
— Я могу поужинать с семьей потом. Сейчас у меня другие планы.
Он широко улыбнулся:
— И какие же?
Если бы она не хотела так сильно его поцеловать, то залепила бы пощечину за деланое непонимание.
— Увидишь, — пообещала Брук.
Джед взял ее лицо в ладони и серьезно спросил:
— Ты уверена, что хочешь именно этого?
— Как никогда в жизни, — уверила она его.
На самом деле Брук пугало только одно: осознание того, что она готова влюбиться в доктора Грейнджера и забыть клятву никогда больше не поступать так неразумно, никогда не наступать на одни и те же грабли.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Как только Брук открыла дверь своей квартиры, зазвонил телефон. Она была готова поклясться, что звонит мама. Джед еще возился в прихожей, и девушка надеялась, что успеет переговорить с матерью до того, как он окажется в комнате.
Брук сняла трубку, лихорадочно придумывая оправдания своего отсутствия на семейном ужине.
— Алло?
— Брук, это ты? — раздался в трубке голос матери.
— Да, мам. Я только вошла.
— Задержалась на работе?
Брук едва не сказала «да», но потом решила не лгать. В конце концов, она взрослая девочка и может жить так, как считает нужным.
— Я встретила друга, — обтекаемо ответила девушка. — Мы решили немного выпить. Это заняло больше времени, чем я планировала.
— Но вы скоро закончите?
— Извини, мам, но я не приду сегодня на ужин, — собравшись с духом, сообщила Брук.
— Но, Брук, дорогая, я запекла мясо, — огорчилась мать.
Как будто ты не запекаешь его каждый вторник, подумала Брук.
— По-моему, папа и Мишель с удовольствием его съедят, правда?
— Да, конечно, — голос матери звучал разочарованно.
Брук почувствовала укол вины. Чтобы избавиться от угрызений совести, она быстро предложила:
— Давай позавтракаем завтра вместе? Мне на работу только к девяти.
— Хорошо, дорогая. Отдыхай. В конце концов, это твой день рождения.
Точно.
— Спасибо, мам. А Мишель там?
— Конечно.
— Можно ее на минутку?
Пока она ждала, слушая тишину в трубке, на пороге комнаты появился Джед. Ее сердце подпрыгнуло к горлу и застучало в бешеном ритме. Ладони мгновенно вспотели.
Джед на цыпочках вошел в комнату и остановился позади Брук. В это время в телефонной трубке послышался голос Мишель:
— Где ты, черт возьми? Я уже целый час развлекаю мамочку.
Брук проигнорировала недовольный голос сестры. Ее в этот момент беспокоило другое:
— Она сильно волновалась?
— Не больше, чем обычно. Она купила замороженный пирог. Я хотела, чтобы он был шоколадным, но она напомнила мне о твоей аллергии.
— Бедняжка! — с чувством произнесла Брук, стараясь не рассмеяться.
— Ты скоро придешь? — поинтересовалась сестра.
— Нет. Я не одна.
— С кем? — живо спросила Мишель.
— С одним человеком.
После непродолжительного молчания на другом конце провода уточнили:
— Ты имеешь в виду его?
Как раз в этот момент Джед обхватил руками ее талию и прижался щекой к шее.
— В яблочко, — ответила Брук, едва справляясь с дыханием.
— Я хочу сказать тебе пару слов.
— Что такое? — чувствуя слабость в коленях, она прислонилась к груди Джеда, наблюдая, как он сосредоточенно возится с пуговицами на ее блузке.
— Безопасный секс, — с расстановкой произнесла Мишель.
— Я позабочусь об этом, — прошептал Джед. Он явно слышал слова Мишель.
Брук становилось все труднее вести беседу. Она не могла думать ни о чем другом, кроме поцелуев Джеда, прокладывающих дорожку у нее по шее.
— Мне пора идти, — выдохнула Брук.
В трубке раздался смешок:
— Чувствую, что действительно пора.
— Ты не окажешь мне любезность? — попросила Брук. — Мне нужно, чтобы ты некоторое время не появлялась здесь.
— Как назло, у меня сильно разболелась голова. Мне придется прилечь и остаться у них после ужина.
— Ты прелесть, Шелли! — обрадовалась Брук.
— Я знаю, — вздохнула Мишель и добавила: — Хочу тебе еще кое-что посоветовать перед тем, как повешу трубку.
Брук совсем не была уверена, что нуждается в советах. Особенно когда руки Джеда скользили по ее телу.
— Слушаю тебя, — сглотнув, сказала она.
— Никогда не считай отношения с мужчиной чем-то вечным.
Произнеся это, Мишель повесила трубку. Брук не могла не признать, что в словах сестры есть доля правды. Но она уже не могла относиться к Джеду как к временному любовнику. Он стал для нее чем-то гораздо большим. Встряхнув головой, она решила отложить размышления на потом. Прямо сейчас около нее находился мужчина, которого она страстно желала.
Джед снял с нее блузку и начал расстегивать молнию на юбке. Брук извернулась в его руках и запротестовала:
— Это несправедливо! Ты ведь одет.
Он оторвался от увлекательного занятия и ухмыльнулся:
— Ты уже видела меня в костюме Адама. Теперь моя очередь оценить твой костюм.
— Все равно, это несправедливо.
Вместо ответа он припал губами к ложбинке между ключиц. Брук чуть не замурлыкала от удовольствия. Но прежде чем полностью отдаться во власть его рук и губ, ей было необходимо кое-что сказать ему. Она сознавала, что после ее признания он может не захотеть идти дальше, но сказать было необходимо. Ей не хотелось, чтобы в их отношения вкралась неискренность.
— Джед, послушай меня, — осторожно начала она, отстраняясь.
Он приподнял бровь.
— Ты передумала?
— Нет, но передумать можешь ты. После того, что я скажу тебе.
— Вряд ли такое случится, — улыбнулся он.
— Ладно. — Брук опустила глаза и, собравшись с духом, выпалила: — У меня никого не было до тебя.
— Ты девственница? — Джед выглядел по-настоящему шокированным.
Брук не поднимала глаз.
— Да. Но мне не нравится это слово. Звучит так, как будто я святая. А этого и близко нет.
Джед опустил руки и сделал шаг назад.
— Я думаю, пришло время спросить, сколько тебе лет.
— Двадцать семь.
— Ну, тогда я не совершаю никакого преступления. Что тебя беспокоит?
— Я боялась, ты подумаешь, что со мной что-то не так.
— Брук, я не…
— Но в этом же нет ничего плохого, — она словно не слышала его. — Я просто ждала…