Я спустилась по высокому склону к воде. Роб говорил, что если мы вдруг разделимся, то встретимся около статуи морских львов на пляже.
Я впервые видела океан. Он был огромен, но я видела кусочек суши посреди него. Мне показалось, я могу туда доплыть.
Сто четвертый маршрут длился до самой воды. Статуя должна была быть где-то южнее. Песок сыпался, мягкий и ленивый, под моими влажными ногами. Я заметила группку детей, которые что-то копали около воды, их было пятеро или шестеро. Они не пытались меня остановить, и я шла дальше, не спросив направления. У некоторых из них были рогатки, но они не выглядели угрожающими, никто из них не направил их на меня.
Металлический тюлень расположился на ступеньках посреди заросшего участка земли. Я забралась по ступенькам за него. На верху оказался сад. Ну, его так можно было назвать, потому что там не было зарослей ежевики, хотя я не могла точно сказать, что за растения там росли. Они представляли собой растительный узор: круги и линии. Так же там были еще скульптуры, да, да, морских львов, которые выглядывали из цветов.
В точку. Я была на месте. Я укрылась под одной из статуй, и вскоре дождь закончился. Я уснула.
Меня разбудил шёпот.
— Ло!
Моё сердце взбудоражено забилось. Эйм? Открыв глаза, я увидела лишь Роба перед собой.
— Тебе нельзя меня так называть.
— Прости. Просто не хотел, чтобы ты меня ненароком пристрелила.
Я выпрямилась и поняла, что держу Вольтера в руках. По крайней мере, я не сглупила, когда засыпала.
На белоснежной шее Роба появился красный, длиной в пару сантиметров след от ножа, который приставили к его горлу парни с моста. Не смотря на это, с ним все было в порядке.
— Она где-то здесь? — спросил он. — Вы сюда вместе пришли?
Я покачала головой, и он сел по-турецки рядом со мной. Слишком близко. Я отодвинулась.
Мы долгое время молчали. Наверное, целый час. Мне хотелось пить. Хотелось есть. Я задумалась о том, что, возможно, смогу найти что-нибудь съестное в саду.
Роб протянул мне бутылку с водой, я взяла её и начала пить. Когда я ему её вернула, он даже не стал протирать горлышко.
Облака разошлись, и прекрасный оранжево-золотой свет просочился сквозь просвет. Солнце клонилось к закату. Я проспала весь день.
— Слушай, — сказал Роб. — Послушай. Я знаю, что ты и Эйм…
— Тебе нельзя её так называть.
— Нет, можно! Слушай меня. Ты была с ней ещё до того, как появился я, и я не хочу вмешиваться.
Как-будто он уже не вмешался.
— И что?
— А то, что мы просто с ней разговаривали.
Помимо всего прочего.
— И она сказала, что если бы мы поженились, точнее, если бы она решилась вступить в брак, она бы выбрала нас обоих.
Я пялилась на него, с трудом веря, что он всё это говорил всерьёз. Мы с Эйм дразнили друг друга женитьбой с тех пор, как встретились в тренажерном зале. Даже еще до того, когда люди после восемнадцати лет начали становиться Иными.
Несомненно, я была не единственной, с кем она так шутила.
— А ты бы хотела?
— Хотела что?
Но кажется, я догадывалась.
— Черт возьми, выйти за меня замуж! Хотела бы…
— Но я лесбиянка! А ты парень!
— Ах, ну да.
— И всё это ради того, чтобы подцепить мою девушку? Ая-я-яй.
— Ну, не только ради этого.
— Да ну?
Я встала. Он тоже встал.
— Что тогда? Влюбился в меня? Я же толстая, ем много, ботаничка..
— Ты очень умная! И смелая, а еще Эйм говорит, что ты чуть ли не богиня, которая спустилась на землю.
— А что, если это так?
Я хотела уйти. Но это было то место, куда она должна прийти. Мне нужно было быть здесь. Я завернулась в одеяло и плотно прижала ткань руками.
— Да. Что если это так? Что если она права? Я вот думаю…
Он замолчал на минуту и оглянулся, чтобы посмотреть на пляж.
— Я думаю, что она права. Ты такая и есть.
Если бы он попытался прикоснуться ко мне в этот момент, я бы точно потеряла сознание.
Вместо этого он снова оглянулся и посмотрел на пляж.
— Вот он, — сказал он. — Капитан Ли.
Он указал на ярко-желтый парусник, который направлялся к нам с запада.
— Мы прибыли раньше времени. Мне нужно встретиться с ним и сказать, что нам нужно подождать Эйм.
Он оставил меня в одиночестве, завернутую во влажное одеяло.
Уже почти совсем стемнело, когда он вернулся, притащив с собой ковшик.
— А вот и твой ужин.
Я была вовсе не против поесть. Внутри оказался свеже запеченный картофель, зелень и розовая рыба. Я закончила трапезу, выпив еще немного воды из бутылки Роба.
Мы по очереди дежурили у статуи. У Роба были связи с местными группами: Молотоголовыми и Ключниками. Он остался с ними, а я взошла на борт парусника Ли.
Три дня тянулись целую вечность. У меня в голове постоянно крутилась одна и та же мысль. Я всего однажды позволила ему меня обнять, когда мы встретились на лестнице. И еще раз, когда он представлял меня одному парню, который собирал травы в саду, они хороши в медицинских целях, но не для еды.
А потом еще раз. Мы были вместе, но я увидела её в бинокль первая. Я закричала, и он схватил меня в охапку. Сразу обеими руками. Я сорвалась с места и бежала, бежала, и да, это была Эйм! И Двейн вместе с ней, что многое объясняло, но я поняла это позже, в тот момент мне было не до этого.
— Эйм! Эйм!
Я подняла ее в воздух и закружила нас, и мы стали целовать друг друга словно одичалые. Я была с ней, и это реальность: её и моя, реальность для всех остальных, но не та, которую я сотворила лишь для себя. Я плакала и смеялась, кричала в голубое небо от счастья. Я была чертовски довольна.
Конечно, я не сомневалась, что она справилась.
Затем Роб догнал нас и поцеловал её тоже. Она все время держала меня за руку. Я просто не могла ревновать и убегать в такой момент.
Ну, могла, конечно. Но когда-нибудь все могло поменяться. Когда-нибудь все было бы по-иному.
§ 5. «Любви алая рана»
Керри Вон
Как и десятки других девушек, участвующих в Избрании, Эльспа надела простую сорочку из неокрашенной шерсти и накинула капюшон, чтобы скрыть лицо. Их всех отвели в пыльное место вне стен крепости. Многие люди не понимали назначения капюшонов. Некоторые предполагали, что их надевают, чтобы сохранить анонимность: Избрание должно быть честным, чтобы молодые люди не могли выбирать, основываясь только на цвете волос или миловидности девушки. Но они ошибались. Капюшоны нужны были девушкам, чтобы они не смогли раньше времени увидеть, кто именно их выбрал.
Рядом с каждой из девушек шагал министр в серой мантии. Министры всегда следили за ходом Избрания Нимфы от начала до конца. Сначала они выдвигали девушек на роль Нимфы — это должна быть девушка с устойчивым менструальным циклом в течение всего года, и она должна была быть способной выносить ребенка, затем они определяли, кто из сыновей руководителей достоин выбрать себе жену. Целые округи порою вели войны за Нимф, которых многие считали намного более ценными, чем нефть. Раз в году люди из всех округов под управлением Военачальника собирались в городе, который представлял собой сборище неказистых хижин вокруг крепости, чтобы посмотреть на Избрание.
Стать избранной Нимфой было великой честью.
Когда министр, который сопровождал её, пожал ей руку, она остановилась. Она почувствовала, как девушка впереди и девушка позади нее стушевались и тоже остановились. Гул толпы прокатывался громом над ними, сотни, может быть, тысячи людей пришли посмотреть на них, сидя на трибунах вокруг грязного поля, куда и вывели девушек.
Сердце Эльспы колотилось, пот катился ручьем под прямым шерстяным одеянием. Она дрожала, гадая, заметно ли это толпе.
Избрание проводилось раз в году, но в этом году все должно было быть по-другому. По-особенному. В этом году в выборах участвовал старший сын военачальника. Без сомнения, многие девушки мечтали, чтобы он выбрал именно их. Выберет ли он её? По сути, не имело значения, кто их выбрал бы, результат всегда в итоге был одинаковый.