Так он и сделал. К сожалению, таких было миллионы.
Однажды, мужчина в длинном пальто приблизился к палатке «Твисто Снэк».
— Рональд Рипли, государственный инспектор, — сказал он. — Предъявите ваше разрешение, пожалуйста.
— Оно тут, — сказал Клемент, указывая на бок тележки, к которой было прикреплено разрешение.
Мужчина в пальто наклонился и стал изучать его.
— Как я и думал, — сказал он. — У вас есть долг. Пятьдесят долларов.
Глаза Клемента расширились от страха.
— Но мне ничего не говорили…
— Мистер Рипли, — сказал Оуен. — Мы бы хотели взглянуть на ваше государственное удостоверение личности. У нас есть право знать, что вы тот, за кого себя выдаете.
Рипли засунул руку в карман пальто и вытащил карточку, обернутую в поцарапанную и помутневшую пластиковую обложку. Всего одного взгляда на неё было достаточно для Оуена.
— Я просто хочу позвонить, чтобы подтвердить вашу личность, — сказал он и вытащил свой телефон из кармана и стал набирать номер.
Рипли стукнул кулаком по тележке с крендельками, от чего специи, стоящие на ней подпрыгнули.
— Одна неделя! — сказал он. И указал пальцем на Клемента. — Я даю тебе одну неделю, чтобы ты заплатил деньги. Я еще вернусь. И он убрался прочь.
Клемент так сильно дрожал, что мог говорить только шёпотом.
— Из-за тебя все стало еще хуже! — сказал он. — Теперь у меня будут проблемы не только из-за неуплаты, но и проблемы от того, что я неуважительно говорил с ним и…
Оуен положил руку на плечо Клемента, чтобы успокоить его. Он объяснил, что ни один государственный «служащий» не стал бы утруждать себя и приходить сюда лично, чтобы забрать долг.
— Он не вернется, — сказал Оуен. — Он найдет себе новую жертву. Он ушел с концами.
Клемент был благодарен, что Оуен стал работать намного более внимательно, и отношения между ними наладились. Но дни шли своим чередом, а девушка в красном шарфе всё не появлялась. Оуену становилось всё труднее верить в свой квест. В конце-концов, были и другие девушки. Миллионы девушек. Иногда он даже сомневался в том, что девушка в красном шарфе ему понравится, когда он познакомится с ней. Но все же каждый раз, когда он вспоминал, как они обменялись взглядами, его сердце сотрясало землетрясение.
К этому времени Миранда составила список всех зоомагазинов в городе — их оказалось всего шестьсот сорок три. Даже если бы она посещала по одному магазину в день, у неё бы ушло два года, чтобы зайти в каждый из них, и, к тому же, она бы не смогла каждый день бывать хотя бы в одном магазине.
От станции, на которой они встретились, было легко добраться до двадцати двух магазинов. А еще парень направлялся к поезду № 93. Тут должна была быть связь. Сначала она ходила в зоомагазины недалеко от станции 47. А после школы, около двух часов дня, она садилась на поезд № 93 и каталась до конечной и обратно. Это было нелегкое задание для скромного человека, ей приходилось набираться смелости, каждый раз, когда она заходила в магазин, где она задавала продавцу один и тот же вопрос:
— Я ищу мальчика, который купил канарейку. Он высокий и худой, примерно моего возраста.
И каждый раз продавцы говорили примерно одно и то же:
— Думаешь, я помню всех своих покупателей? Ты, наверное, с ума сошла.
Даже после таких ответов, Миранда писала своё имя и номер телефона и просила позвонить ей, если они увидят этого парня снова.
Прошел месяц, и в потоке людей, который протекал мимо «Твисто Снэкс» на станции 47, Оуен так и не увидел девушки в красном шарфе. Но однажды, после работы, он остановился на станции 79, чтобы купить овощей. Нагруженный пакетом, он спустился обратно в метро, и, конечно же, опоздал к поезду, стоящему на платформе — его пассажиры уже заняли свои места, двери закрылись. Внезапно, в одном из окон он уловил красное мельтешение, и даже сквозь грязные окна, он увидел, что этот красный цвет оказался шарфом, и он был обернут вокруг шеи девушки. Девушка смотрела на него и это была именно она — та девушка, которую он выглядывал в толпе каждый день.
Он остановился и замер, не веря своим глазам. Их взгляды встретились. Оба открыли рты, словно пытаясь что-то сказать, а девушка прижала свою ладонь к окну. Но поезд тронулся. Оуен приложил палец к стеклу и, прыгая приставным шагом в сторону, чтобы поспеть за поездом, написал несколькими поспешными мазками: О М А Р К С. Хвостик буквы С превратился в длинный след, так как поезд набрал ход. Он стоял и смотрел, его рука всё еще была поднята, как будто он махал на прощание.
Поезд скрылся, а он подумал, каким был дураком. Почему он не написал свой телефонный номер вместо имени? Как его имя поможет ей найти его? В городе, наверное, миллионы людей по фамилии Маркс и тысячи по имени О.Маркс — Оливер, Отис, Орвилл, Орландо, Оскар…
Идиот, идиот! У него был один шанс на миллион и он его упустил! Но в то же время, он подумал: Она видела меня! Она смотрела на меня тем же взглядом!
Значит, он не придумал эту связь между ними. Какой бы зыбкой она ни была, она была реальной.
После месяца бесцельных поисков, Миранда взяла перерыв от своих походов в зоомагазины. И в тот же день увидела парня. Она совсем упала духом — ей не везло. Чтобы подбодрить себя, она надела красный шарф и села на поезд № 82 до огромного торгового центра в западном конце города, где она собиралась купить какой-нибудь милый пустячок.
Именно тогда, когда поезд остановился на станции 79, она увидела парня сквозь окно. Его лицо возникло перед ней внезапно, видно было, что он в таком же шоке, как и она, и не мог отвести взгляда от нее. Прислонившись близко к окну, она прижала ладонь к стеклу. Их глаза встретились, между ними словно проскочила искра. Она открыла рот, чтобы позвать его, и слова застряли в горле. Что ему сказать? Слова не шли на ум. Поезд начал движение. Он подскочил и стал писать на окне, но поезд быстро набирал скорость, оставляя его позади.
Что он написал? Она в уме перевернула буквы, и у неё получилось О М А Р К С. Должно быть, это его имя или часть его имени. Но что это за имя? Было похоже на имя Омар. К — могла быть первой буквой его фамилии. Но что тогда значила буква С? Омар К. С. Быть может, К — инициал его второго имени. Но она ни за что не найдет его всего лишь по имени. Наверное, он думал, что у него хватит времени написать и имя и фамилию.
Поезд мчался вперед, а она изучала буквы на стекле, как будто они были ключом к её жизни. Может, он написал свою фамилию. Омаркс. Или О`Маркс. Это натолкнуло её на мысль, что Маркс — это фамилия. Быть может, его звали О. Маркс. Но в городе, должно быть, тысячи людей под именем О. Маркс. Что бы он не написал, ей это никак не могло помочь.
Но все же, она чувствовала себя окрыленной. Он её увидел. Он написал ей своё имя, а значит — это не было её воображением. Он хотел, чтобы его нашли.
Теперь, когда Оуен снова увидел девушку, его стали мучить мысли. Он совершил ошибку, устроившись работать на станцию 47? Она чаще бывала на станции 79? Нужно ли ему ездить на этом поезде и искать её там? Он просто не знал.
— Оуен, — сказала ему Эмма как-то вечером. — Моя птичка больше не поёт.
— Совсем?
— Да.
Он даже не заметил. Каким же ужасным был он братом, восхищаясь девушкой, которую даже не знал, при этом забросив свою сестру! Он чувствовал себя отвратительно. Он достанет еще одну птицу, решил он, чтобы та составила компанию первой. Вместе они будут петь. Проблема была в деньгах. На первую птицу он копил около шести месяцев и ему не хотелось ждать так долго, чтобы купить вторую. Ему нужна еще одна работа. Не другая, а дополнительная.
Клемент не заставил себя ждать с ответом. С тех пор, как Оуен избавил его от поддельного чиновника (который так и не вернулся), Клемент был чрезмерно благодарным. Он ухватился за возможность оказать Оуену услугу в ответ.