Прощаясь с братом, я от всей души пожелал ему всего наилучшего.
Ну что же, воля богов есть воля богов…
А он, прощаясь со мной, сказал так:
– Что-то странное творится в нашем мире, Гален. И я никак не могу понять, что? Но что-то странное… Я чувствую это прямо-таки кожей.
– О, святой человек! – вмешался Эджин. – Расскажи нам, что тебя мучает, и тебе станет легче…
Но Бригельм ничего не ответил. И молча пошел к своему скиту, который он соорудил возле той самой, неумело возведенной стены.
У входа в скит он обернулся, и я увидел: что-то вроде серебряной молнии слетело с его уст. И в тот же миг заскулил щенок – тот самый, которого я положил брату на ладонь в отцовском замке и которого сам Бригельм считал подарком рыцаря Хумы.
И вокруг нас словно потемнело.
Я хотел броситься к брату, но Эджин преградил мне путь.
А сэр Баярд сказал:
– Гален, нам пора идти дальше! Ты боишься неведомого? Но страх того, что может случиться в будущем, всегда сильнее страха, который ты уже пережил…
Почему он так сказал? Что он знает обо мне? Каким человеком я ему кажусь?
Но тогда долго размышлять времени не было.
Мы поехали по дороге к замку ди Каэла, а у меня перед глазами все время стояло лицо Бригельма – когда он обернулся перед входом в свой скит…
– …Третья часть «Книги Винаса Соламна» находится в библиотеке Палантаса. Рукопись эта передана в библиотеку одним из наследников рода ди Каэла. Она повествует о том, как в Соламнию через Врата Паладайна пришли люди с Севера. Написал ее Габриэль ди Каэла, родоначальник этой древнейшей рыцарской фамилии…
Насколько я знал, из рыцарей Соламнии только Брайтблэды могли бы сказать, что их род – более древний, чем род ди Каэлы. Наш род – род Пасварденов – можно сказать, совсем молодой…
Сэр Баярд ехал где-то далеко впереди нас. Заблудиться мы не боялись – здесь была всего одна дорога.
Ехали не спеша. И начитанный кентавр меня просвещал.
– Род сей известен уже почти тысячу лет. Родоначальником его, как я уже упомянул, считается Габриэль ди Каэла. У него было три сына. Старшего звали Дункан. Среднего – Бенедиктом. Он, как говорят, был бесшабашным воином. Младшего назвали Габриэлем, в честь отца…
Я внимал речам Эджина с благоговением. Кто из юношей Соламнии не мечтает стать рыцарем?! Не хочет совершать подвиги?! Не хочет как можно больше узнать об истории рыцарства?!
Кентавр на минутку умолк и, смущенно улыбаясь, сказал:
– Впрочем, мои знания о сыновьях Габриэля ди Каэлы этим и исчерпываются.
– Ты слишком скромничаешь, – решился вставить я. – Уверен, что ты знаешь о них немало. Мне, например, сэр Баярд не раз говорил о Дункане ди Каэле…
За разговором мы и не заметили, что соламнийский рыцарь остановился и ждет нас.
Он услышал мои последние слова и сказал:
– Возможно, ты не раз уже от разных людей слышал о роде ди Каэла. Но боюсь, все истории, которые довелось тебе слышать, – просто красивые легенды. И чем более они красивы, тем менее правдивы. Может быть, правды в них и на грош нет…
Поднялся резкий холодный ветер, сэр Баярд отвернулся от него, переложил поводья из одной руки в другую, затем снова заговорил:
– Если хочешь, я расскажу тебе то, что знаю о Бенедикте ди Каэла… А ты сам решай: чему верить, а чему – нет… Бенедикт отличался крутым нравом и однажды, рассердившись на что-то, он выгнал обоих своих братьев из отцовского замка. В «Книге Винаса Соламна» рассказывается, что он даже задумал отравить своих братьев. И даже подсыпал им в питье яду, но священнику богини Мишакаль удалось их спасти. Не сумев отравить братьев, Бенедикт просто-напросто выгнал их из замка и таким образом стал бы, после смерти отца, полновластным хозяином родовых владений…
Сэр Баярд нахмурился.
Мне не терпелось услышать, что было дальше, но я не решался нарушить молчание. Наконец я не выдержал:
– Но, сэр, я слышал, что потом Бенедикт ди Каэла, терзаясь угрызениями совести, сам отравился. Это правда?
– Может быть, и так, – задумчиво ответил сэр Баярд. – Но я склонен думать, что скорее всего это – просто метафора.
Поэтическая метафора. В «Книге Винаса Соламна» об этом сказано как-то невнятно – мол, понимайте, как хотите… Может быть, он случайно выпил яд? Тот самый, которым хотел отравить своих братьев…
– И скорпион умирает от собственного да… – заговорил я и тотчас осекся.
Я сразу же вспомнил о Скорпионе и покраснел. Потом взглянул на сэра Баярда и Эджина. Кажется, они не заметили моего смущения… О, тогда я и не догадывался, что и кентавру, и сэру Баярду о Скорпионе известно уже весьма и весьма многое…
Эджин, мельком взглянув на меня, сказал:
– Гадюка тоже умирает от собственного яда…
Сэр Баярд кивнул, соглашаясь, и продолжил свой рассказ:
– Да, я думаю, Бенедикта ди Каэлу можно сравнить с гадюкой. У него была черная душа. Он был озлоблен на всех. Он всех готов был отравить. А когда остался один, то… был отравлен собственным ядом. То, что было приготовлено для других, вернулось к нему самому… Это… это, как маятник.
Маятник?… Я ведь недавно слышал это слово… Когда? В связи с чем? Я не смог сразу вспомнить.
– Да, маятник. Маятник был вышит на одежде, которую носил Бенедикт. Стержень маятника вышит был золотом, а сам маятник украшен бриллиантами…
Бриллиантами?…
А сэр Баярд рассказывал дальше:
– И вот какая есть легенда. Однажды, раскачнувшись, этот маятник ударил Бенедикта по лбу и убил его. Такая вот поэтическая легенда. – Сэр Баярд помолчал. – Говорят, Бенедикт мог часами глядеть на бриллианты, украшавшие его одежду. А узор из этих бриллиантов напоминал огромного паука…
Паука?…
– Он смотрел на этого паука еще и тогда, когда не выгнал братьев. Ну а потом, когда остался один, прямо-таки глаз с него не сводил. Паук весь замок оплел своей невидимой паутиной… смертоносной паутиной. Бенедикт жил во власти чудовищных видений, они и убили его…
Сэр Баярд замолчал и взглянул на Эджина.
А я словно бы очнулся. Ведь я читал «Книгу Винаса Соламна», пусть не всю, но читал. Да, верно, там рассказывалось о роде ди Каэла… Но… но истории о маятнике, о пауке… такой истории там не было… Да, точно не было!
Я терялся в догадках, а сэр Баярд снова стал рассказывать:
– Замок ди Каэла превратился в замок призраков. Каких-то очень реальных призраков… Ну а потом, говорят, в замке появились кендеры. Они унесли из замка все, что только смогли… Но есть легенда, что, убив Бенедикта, маятник стал крушить в замке все подряд… А потом в замке поселились крысы, огромные крысы, величиной с собаку, и они, якобы, были вызваны магическими заклинаниями Бенедикта… Но впрочем, разве мало легенд отыщем мы в истории Кринна?! Как все было на самом деле? – не берусь судить. Ясно только одно: Бенедикт употребил приобретенные им знания во зло и сам же поплатился за это…
Сэр Баярд снова надолго замолчал, а потом снова начал рассказывать:
– И вот еще есть какая легенда. Бенедикт, перед самой своей смертью, почему-то разрешил братьям вернуться в отцовский замок. Да и сам отец тогда еще был жив… И крысы, огромные крысы, появились в замке еще при жизни Бенедикта. Он призвал их для того, чтобы они загрызли Дункана и Габриэля-младшего… И вот отец услышал предсмертные крики своего старшего сына, Дункана, и поспешил к нему в комнату. Он открыл комнату и увидел… что конкретно он увидел, не рассказывает ни одна легенда, но все говорят, что увидел он нечто ужасное, неописуемо ужасное… Но вот есть и другая легенда: священник богини Мишакаль, когда пришел в комнату уже мертвого Дункана, увидел, что тот вовсе не был загрызен крысами. Было такое впечатление, что он умер от страха: увидел нечто совершенно ужасное… Во всяком случае, в народе ту ночь стали называть Ночь Крыс…
Я просто похолодел. Вы, наверное, помните, до чего я «люблю» страшные истории?!
Но любопытство взяло верх над страхом, и я спросил:
– А Габриэль-младший, он был загрызен крысами?
– Говорят, что нет. Якобы, когда маятник стал крушить в замке все подряд, Габриэль был отброшен в Гарнетские горы. И Габриэль, говорят, понял все, что случилось в замке. Понял, по чьей злой воле все это произошло. Когда он вернулся в замок, он стал уверять отца, что все случилось по злому умыслу Бенедикта. И что всю правду мог бы сказать только дух умершего Дункана. А вызвать дух Дункана мог бы священник богини Мишакаль. Отцу, конечно, слова младшего сына показались кощунственными. Тому все-таки удалось убедить отца… Итак позвали священника Мишакаль. Всю ночь священник вызывал дух Дункана, но сколь искусен он ни был в подобных делах, не смог получить никакого ответа… Тело Дункана было предано огню. А утром увидели: в комнате Бенедикта, на полу – кучка пепла…