— Куда ветер дует? — полюбопытствовали воеводы. — Даешь Стамбул или Анатолию?
Мамарчев, задумавшись, сомкнул брови, поправил саблю, с которой не расставался при любых обстоятельствах, и неторопливо сказал:
— Что там главное командование замышляет, мне неизвестно. То ли до Стамбула будем жать, то ли будет раньше заключено перемирие — это, пожалуй, самому Дибичу неизвестно. Ясно одно — турецкая армия разбита, и оправится она не скоро. Подобной трепки они и от Суворова не получали… Их песенка спета.
Воеводы с удовлетворением улыбнулись.
— Теперь у нашего брата другая, куда более важная забота, — продолжал Мамарчев. — Как-то все это обернется?.. Настало время и нам добиваться для себя своего собственного свободного управления. Ежели мы не получим его сейчас, пока тут находятся русские, то потом будет поздно.
— Мы в твоем распоряжении, капитан, — ответили воеводы. — Вот они, наши парни… Куда прикажешь, туда и пойдем!
— В вас я никогда не сомневался, но мы должны повести за собой народ.
— Тырново и окрестные села подниму я, — заверил его Войчо-воевода. — Тырново, Елену, Лясковец, Дряново, Трявну да и Габрово… Стоит только подать голос.
— Про Тырново я наслышан, знаю, что там есть настоящие патриоты, верные Болгарии люди, — ответил Мамарчев. — Два года назад в Бухаресте я познакомился с одним болгарином, Велчо его звать. Потом до меня дошел слух, что в Тырнове он стал крупным торговцем — стеклом да скобяными изделиями торгует.
— Я тоже про него слышал, — сказал Бойчо-воевода, — дельный человек, толковый, да и отец Сергий из Плаковского монастыря не уступит ему. Да разве только эти двое!..
— Нам нужны серьезные и бесстрашные люди. Чтоб, ежели потребуется, ни богатства своего, ни денег не пожалели.
— Вот как эти мои ребята, — усмехнулся Дончо Ватах, указав рукой на лежащих тут и там гайдуков. — Ничего у них нет за душой, одна рубашка на плечах, да и той они не дорожат…
— На таких мы можем спокойно положиться, — продолжал Мамарчев. — С такими иди хоть на край света. С этим Велчо из Тырнова следовало бы связаться… Если мы поднимем народ в Котеле и Сливене, то пойдем на Тырново. В Тырнове мы должны провозгласить независимость Болгарии. А ежели турок вздумает поднять на нас руку, попросим помощи у русских. Только с помощью России мы сможем увидеть белый свет. Верно я говорю?
— Верно! — подтвердили воеводы.
Мамарчев говорил о своих планах с волнением. Ему хотелось в один вечер высказать все, что накопилось в его душе за многие годы.
Близилась полночь. Над лесами и горами плыл месяц. Вокруг было светло как днем. В такую ночь, когда на душе становится легко, было особенно приятно вести беседу о свободе отечества.
Разговор воевод прервало поскрипывание запряженной буйволами телеги, которая тащилась вверх по узкой каменистой дороге.
— Кто бы это мог быть в такую пору? — спросил Мамарчев и поглядел на дорогу.
На крутом подъеме три пары буйволов везли какой-то тяжелый груз. Вокруг толпились люди, толкая телегу и покрикивая на буйволов.
Мамарчев и воеводы поднялись и пошли посмотреть, что это за народ в такую позднюю пору.
— Эй, ребята, — крикнул Мамарчев, — откуда вы? Из какой части? Куда так поздно?
Люди на дороге остановились. Запряженные цугом буйволы везли два тяжелых орудия — трофеи, отбитые у турок.
Вначале возчики не обнаруживали особого желания говорить, но, видя, что перед ними русский капитан, ответили на его вопрос.
— Видите ли какая штука, господин капитан: мы добровольцы из отряда Кара Танаса. Его люди. Решили вот пособить братушкам.
— Кара Танаса? — переспросил Мамарчев, услышав имя старого друга. — Значит, Кара Танас жив и здоров, ребята?
— Жив! Даже помолодел, когда прослышал, что идут русские.
— А где же он сейчас? — с нетерпением спрашивали Дончо Ватах и Бойчо-воевода, с которыми прославленный жеравненский воевода тоже был знаком.
— Куда-то в Котел подался очищать дорогу от турецких разбойников.
— А там еще есть турки?
— Хватает… Нападают на людей, режут, вешают.
— Экая чума, никак они не уймутся!
— Разве эти басурманы уймутся? — заметил возчик. — Они уже одной ногой в могиле, а все еще норовят сделать тебе какую-нибудь пакость. Ну, мы, пожалуй, будем двигаться дальше, господин капитан, а то скотине тяжело стоять на подъеме запряженной. Но-о, Караман! Ге-ей, Сивчо!..
И цуг потащился по крутой дороге дальше в горы.
— Привет Кара Танасу! — крикнул им вслед капитан и долго смотрел вверх, туда, где темнота поглотила дорогу.