Но счастье скоро улетело. Однажды в эти места приехал молодой управляющий Гаврил Крыстевич. Весть о его приезде разнеслась повсюду. Специальные глашатаи сообщали населению о прибытии господаря; всем вменялось в обязанность выходить ему навстречу и приветствовать его.
Недавно вернувшийся из Франции Гаврил Крыстевич, этот спесивый и самонадеянный молодой человек, был одет по последней моде и с большой претензией. Он свободно говорил на турецком, греческом и французском языках. Не забыл и родной, болгарский язык — Крыстевич родился и вырос в селе Котел. Еще будучи учеником известного греческого училища Куручешме в Стамбуле, он не раз слышал от Раковского о подвигах капитана Мамарчева, и его злило, что этот «своевольный» болгарин предпочел служить русским вместо турок. Крыстевич не упускал случая посмеяться над Раковским по поводу его «хваленого дядюшки», которого тот не раз и не два называл «настоящим витязем». И вот теперь, после стольких лет, Гаврилу Крыстевичу снова довелось встретиться с именем этого «своевольного витязя».
— Чудеса господин, да и только! — посмеивался самодовольный Крыстевич, сгорая от любопытства скорее увидеть Мамарчева и при случае сказать ему несколько горьких словечек.
Этот день настал.
Гаврил Крыстевич изъездил весь остров вдоль и поперек, проверил, как идут дела, отдал своим подчиненным необходимые распоряжения и, наконец, решил поинтересоваться судьбою узника.
Встреча между двумя котленцами (одному из них было уже под шестьдесят, а другому — двадцать шесть лет) произошла весьма неожиданно.
Крыстевич восседал па высоком белом коне и небрежно пощелкивал по красным гамашам хлыстом с серебряной ручкой. Вечерело. Солнце залило багрянцем притихшее море. Увидев перед хижиной молодого всадника, жена Мамарчева встала и вышла во двор, поклонилась.
— Добрый вечер, господин, кого ищете?
Крыстевич не ответил на ее приветствие. Глядя на играющих поблизости детей, он что-то обдумывал.
— Вы из этих, из рыбаков? — спросил он наконец по-гречески, пренебрежительно глядя на женщину.
— Нет, — ответила Рада. — Мы не здешние. Я — болгарка, жена капитана Мамарчева.
— Ага-а! — нахмурил брови молодой управляющий и уставился глазами на море. В голове его ожили далекие воспоминания о родном селе. — Капитана Мамарчева, — повторил он, — или капитана Буюкли, как его еще называют…
— Верно, ваше благородие.
— А сам-то он где сейчас? Здесь?
Пришпорив коня, он подъехал к самой двери и, нагнувшись, заглянул в хижину. Внутри было темно. В глубине мерцали в очаге гаснущие угли.
— Нет его? — переспросил управляющий, подозрительно посматривая на женщину. Одета она была бедно, но чисто и аккуратно.
— Пошел прогуляться по берегу.
— Один?
— Один.
— А кто ему позволил?
— Этого ему никто не запрещал, ваше благородие, — спокойно ответила женщина. — Он тут живет, и это его человеческое право.
— Но насколько я припоминаю, в Конье он был на правах узника. И никто не отменял установленного для него режима.
— Но и прав его никто не лишал, ваше благородие, — добавила жепщина и начала озираться по сторонам.
В это время на морском берегу показался скачущий галопом всадник. Лошадь вихрем неслась к хижине. Молодой управляющий обернулся и поднес к глазам подзорную трубу. Действительно, на мчавшемся во весь опор коне он увидел русского офицера. Гаврила Крыстевича всего покоробило — его завистливую душу охватил гнев и какое-то странное беспокойство. Вот он, значит, какой, здешний узник капитан Георгий Мамарчев! Живет себе вольготно и пользуется островом, как своей вотчиной! Какая наглость!
И уязвленный Гаврил Крыстевич, обернувшись к женщине, строго сказал:
— Передайте капитану Мамарчеву, чтоб он завтра явился ко мне в управление!
— А вы подождите немного и скажите ему сами.
— Мне некогда ждать!
И, пришпорив коня, Гаврил Крыстевич во весь опор поскакал обратно. За ним последовала его свита, все это время стоявшая в стороне на почтительном расстоянии.
Жена и дети Мамарчева с чувством крайнего недоумения долго смотрели вслед удаляющимся всадникам. Капитан Мамарчев уже подъехал к своему дому, а они все еще следили взглядом за удаляющейся свитой Крыстевича.
— Кто такие? — спросил Мамарчев, соскочив с коня.
— Должно быть, здешний управляющий. Он не назвался. Строгий и задиристый, видать, человек. Велел тебе завтра явиться к нему в управление.
— Завтра? — воскликнул удивленный Мамарчев. — Завтра я с рыбаками ухожу в море. Будем ловить рыбу.