— Револьвер!
Под шляпой лежал револьвер, который Ник велел ей носить с собой. Чувствуя свою вину, она спустилась с холма и поспешила к постели. Напялила шляпу себе на голову и закрепила на талии револьвер. Был он тяжелый, и носить его было неудобно.
«Может, я просто устала?» — подумала Саманта. Она посмотрела на постель из ивовых веток, но увидела, что сейчас та оказалась на солнце. Саманта направилась к ручью и выбрала уютное местечко под деревьями. Опершись спиной о валун, она стала любоваться ажурной тенью от ив на воде. Тихонько шелестели листья, мелодично журчал ручей. Все настраивало на безмятежный лад. Она закрыла глаза и задремала.
Простившись с Самантой, Ник очень скоро обнаружил свежие конские следы. Его взволновало то, что они оказались совсем близко от их стоянки. Он развернулся и пошел по следам, ведущим к вершине ближайшего хребта. Двигался Ник с величайшей осторожностью, оставаясь все время начеку. Вынув из чехла ружье, он внимательно оглядывал каждое подозрительное место, которое могло служить укрытием.
Заметив следы от кострища на краю большого утеса, Ник спешился, опустился на колени и поднял уголек. Еще теплый. Тот, кто был здесь, ушел совсем недавно. Но что ему тут нужно? Ник нахмурился. Он увидел в пыли свежий след ботинка. Ник наступил на него — примерно такой же размер. Пройдя по следам, обнаружил кучу сигаретных окурков. Ник посмотрел вдаль и похолодел. Если у этого человека был бинокль, он мог наблюдать все, что происходило в их лагере.
— Саманта! — в тревоге воскликнул Ник.
Прикрыв глаза от солнца, он издал вздох облегчения, когда увидел ее маленькую фигурку. Проклиная себя за то, что подверг ее опасности, он внимательно осмотрел окрестности лагеря.
— Ни единой души, — пробормотал он.
Несколько минут он следил за Самантой, моля Бога о том, чтобы она не забыла держать при себе револьвер.
Ник сел на своего чалого и пустил его рысью вниз по следу. Он облегченно вздохнул, когда следы повернули на север. Желая добыть антилопу и побыстрее вернуться в лагерь, он пришпорил Скаута, пустив его галопом в сторону ложбины, где за день до того заприметил стадо животных.
Подъехав к каньону, Ник приложил руку к глазам и посмотрел вдаль. Легкий ветер поднимал клубы красной пыли, которая столбом взвивалась к небу. Воздух колебался от жары, и ландшафт от этого выглядел каким-то неправдоподобным. А вот антилоп нигде не было видно.
Ветер нагревался в стенах каньона и делался жарким, словно исходил из печки. Пот выступил под шляпой и скатывался соленым ручьем по лбу, разъедал глаза. Ник направил чалого в тень небольшого дуба и спешился. Вынув из кармана платок, смочил его водой из фляги и протер лицо. Напился сам, затем налил воды в шляпу и дал попить чалому. Когда мерин утолил жажду, Ник натянул шляпу на голову и сел в седло. Единственной живностью, которая ему встретилась, был заяц. Однако, судя по свежим следам, антилопы находились где-то неподалеку.
Ник пустил мерина вперед. Подъехав к чаще, остановился. Прищурив глаза, тщательно вгляделся в кусты. Что-то слегка блеснуло впереди.
— Проклятие! — воскликнул он, бросив чалого в сторону.
Пуля просвистела возле его плеча и задела бедро мерина. Перепуганное животное взбрыкнуло и взвилось на дыбы.
Ник удержался в седле и попытался укротить коня. Раздался второй выстрел, и эхо многократно отразилось от скал. Что-то словно взорвалось над ухом Ника. Он опрокинулся назад, свалился на землю и погрузился во мрак.
Солнце пригрело Саманту и пробудило ее от дремоты. Нагнувшись к ручью, она ополоснула водой лицо и помыла руки. Затем, пригладив волосы, посмотрела на солнце, чтобы определить время, как ее учил Ник. Саманта нахмурилась. Если она правильно определила время, было около четырех пополудни. К ней снова вернулись беспокойство и тревога. Нику следовало бы уже вернуться. Саманта закусила губу. Где же он?
Сердце тревожно колотилось у нее в груди. Она направилась было к своей серой лошади, но вспомнила данное Нику обещание не покидать лагерь и остановилась. Покусывая губу, она подняла глаза к отдаленным горам. А вдруг с ним что-то случилось? Сердце у нее сжалось, ей стало трудно дышать.
Она направилась к очагу, ломая голову, что же ей делать. «Он вернется с минуты на минуту», — успокаивала она себя. Подняв голову, прислушалась. До нее донесся конский топот. Саманта подбежала к краю скалы и выглянула.
Чалый мерин Ника скакал, оставляя за собой длинный шлейф пыли.
— Слава Богу! — воскликнула Саманта, приложив ладонь к стучащему, как молот, сердцу. На лице ее появилась радостная улыбка. Выйдя из-за скалы, она побежала встречать мужа.
Чалый мчался на полном скаку, заслонив собой просвет между скалами. Всадник наклонился к самой шее мерина.
Улыбка сбежала с лица Саманты, она замедлила шаг. Так сурово обращаться с лошадью было не в привычках Ника. Почему он так торопится? Саманта прищурила глаза, после чего остановилась как вкопанная. Мерин и седок приблизились, и Саманта прикрыла рот, подавляя крик. На чалом был вовсе не Ник!
Глава 25
Развернувшись, Саманта бросилась бежать прочь от всадника туда, где она могла спрятаться за скалами.
Мерин поравнялся с ней, затем обошел и загородил ей путь.
Страх сдавил ей горло. Оказавшись в западне, она подняла ресницы и уставилась на всадника. У нее исчезла всякая надежда на спасение, когда она увидела холодный, злобный взгляд.
— Кто вы такой? Где мой муж? — спросила Саманта, пятясь от него.
Не отвечая, мужчина соскочил с седла и, покачиваясь, направился к ней.
— Как, ты меня даже не поцелуешь, Саманта?
Саманта уперлась спиной в огромный валун и побледнела. От ужаса кровь застыла в ее жилах.
— Кто вы? — шепотом снова спросила она.
Мужчина снял шляпу и поклонился.
— Я твой муж. Помнишь? — Под белесой бородой виднелся шрам, который превращал его улыбку в страшную гримасу. Светло-голубые глаза мужчины блеснули недобрым светом. — Узнаешь меня теперь?
— Мэтью? — Земля закачалась под ногами у Саманты, и она словно провалилась во тьму.
Саманта, шатаясь и еле держась на ногах — результат принятого снадобья, — сползла с матраца. Она с отвращением посмотрела на белое платье, которое было на ней. Нужно выбраться отсюда, пока он не вернулся. Девушка вцепилась в стойку кровати из вишневого дерева, моля Бога о том, чтобы ее дрожащие от слабости ноги не подвели.
— Я готова, Кейти, — сказала она, обращаясь к невысокой веснушчатой горничной.
— Тогда нам нужно поторопиться. — Кейти, вздрогнув, сжала ей руку.
Подняв глаза, Саманта ахнула и уронила сумку. Трясущейся рукой она указала на дверь.
— О Господи! Это он!
Волосы на затылке у Саманты встали дыбом. Она попыталась пройти в дверь, но там, освещенный колеблющимся светом лампы, стоял самый страшный человек из ее кошмаров — Мэтью!
— Бежим, Кейти! — крикнула она. Страх придал ей силы, и она бросилась к окну.
— Ты никуда не пойдешь, Саманта! — Он шагнул вперед, схватил ее за плечо и дернул к себе.
— Пусти, Мэтью! — крикнула она, морщась от боли.
— Ни за что! — прорычал тот. Он сжал пальцы в кулак и замахнулся.
Саманта подняла руки, чтобы защититься от удара.
— Нет! Не…
Удар пришелся ей в челюсть. Она почувствовала страшную боль и осела на пол. В ушах ее звенели ругань и угрозы. Саманта потрясла головой и, облизав губы, почувствовала вкус крови.
Мэтью нагнулся и вцепился ей в волосы.
— Шлюха! Ты думаешь, я позволю тебе уйти? — Рывком он поставил ее на ноги, наклонился над ней, и она увидела безумный блеск в его льдисто-голубых глазах. — Ты моя! Ты принадлежишь мне! — Он вцепился длинными пальцами в ее шею. — Да я скорее убью тебя, чем позволю уйти!
Боль обожгла горло Саманты.
— Нет! — Она в отчаянии вцепилась ногтями в его лицо.
Словно демон, с окровавленным лицом, Мэтью засмеялся и заломил ей руки назад. Похожие на красные слезы капли крови падали с его лица на ее белое платье.