— Гм… Ешь-ешь. Я потом вымою посуду, — поспешно проговорил повар и тут же удалился.
Ник продолжал есть, поглядывая по сторонам. В помещении не было ничего, кроме самых необходимых вещей. Здесь стоял длинный стол из сосновых досок, по бокам его находились скамьи, поодаль виднелась массивная железная печь, выполнявшая двойную функцию, — на ней готовили, и она обогревала помещение. Неподалеку от печки висели два ряда полок с горшками, кастрюлями и посудой. Столовая была не бог весть какой шикарной, но по крайней мере он мог здесь спокойно поесть.
Закончив еду, Ник посмотрел в окно на главную усадьбу ранчо. Закурив тонкую сигару, погрузился в размышления перед чашкой, уже второй по счету, дымящегося кофе. Сейчас, когда Ник был чист и сыт, он чувствовал себя получше, хотя ситуация оставалась по-прежнему непростой. Он нахмурил брови. Едва ли он сможет пережить целую зиму, находясь рядом с Самантой.
Ник хлопнул по столу ладонью. Черт побери, как же он раньше не додумался до этого! Ведь у него есть ранчо! Он переедет в «Горную долину» и останется там до весны. Ник в задумчивости сделал пару глотков кофе. Его отец построил там дом, когда женился на Маленькой Фаун. Ник бывал там редко, обычно предпочитая компанию деда и Джеффа. Но теперь, когда появилась Саманта…
«Горная долина» отличалась исключительной живописностью. Ранчо располагалось к западу от зимнего лагеря шайеннов, на опушке сосновой и осиновой рощ. С одной стороны, вплоть до подножия иззубренной горной гряды, простирался поросший пышными травами луг. С другой — открывался вид на долину. В ясную погоду Ник мог рассмотреть далеко внизу главное ранчо. Это было пустынное место, куда зимой все проходы и перевалы были перекрыты глубокими снежными заносами. «Надо отправляться немедленно, если я хочу пробраться туда через верхний перевал», — подумал Ник. Отодвинув от себя чашку, он решительно поднялся из-за стола.
Настроение у Ника улучшилось, он, улыбаясь, подошел к мужчине, который был занят мытьем посуды.
— Джо Боб, я собираюсь на ранчо. Приготовь мне запас продуктов, которых хватило бы до весны.
На лице повара появилась щербатая улыбка.
— Конечно, Ник. Сию минуту все сделаю. — Вытерев руки о фартук из мешковины, Джо Боб направился в кладовку.
Зная, что старик наверняка упакует еды в таком количестве, что ее хватит на две зимы, Ник ухмыльнулся. На лошадей он вполне надеялся. Скаут не подведет. Придя в загон, Ник подозвал свистом мерина и крепкую серую лошадь. Оседлав Скаута, приладил вьючное седло серой и привязал обеих лошадей к шесту перед столовой. Затем зашел в дом и достал вьючные мешки из кладовки.
Перекинув их через плечо, он стал подниматься по лестнице, когда услышал мужские голоса, доносящиеся из столовой. Он пошел на цыпочках, желая пробраться в свою бывшую комнату незамеченным. Сердце его гулко стучало, когда он подошел к двери. Ник постучал, однако ответа не последовало. Он открыл дверь и, просунув голову внутрь, с облегчением убедился, что Саманты в комнате нет.
Быстро передвигаясь по комнате, Ник достал тяжелое пальто и прочие вещи, которые ему могли понадобиться. Улыбнувшись, положил в мешок шелковый носовой платок с рыжевато-золотистыми локонами.
Со стены он снял карабин, прихватив две коробки зарядов. Закончив дела, закрыл глаза и вдохнул воздух, ощутив слабый, но явственный запах роз.
— Что ты делаешь, Ник? — раздался с порога голос Саманты.
Он резко обернулся, почувствовав, что дверца западни готова вот-вот захлопнуться.
— Я уезжаю в горы.
«Чтобы обрести свободу», — подумал он.
Саманта посмотрела на сумки, на пальто возле кровати.
— Надолго? — спросила она, широко раскрыв глаза.
— На всю зиму, — ответил Ник, не спуская глаз с ее лица.
— О! — упавшим голосом протянула Саманта. Ник увидел, что зеленые глаза ее наполнились слезами и она быстро заморгала. Нижняя губа у нее задрожала, и пара слезинок скатилась вниз по зарумянившейся щеке.
Проклятие, вот это уже ни к чему! Ник не мог выносить ее слез и рыданий. Он подумал о долгих темных месяцах, когда он не будет ее видеть, не будет слышать ее голоса. О ночах, когда ее не будет рядом и она не будет искушать его, как в тот раз во время грозы. Он судорожно вздохнул.
Сняв перчатки, Ник шагнул к Саманте. Она смотрела на него своими зелеными глазами, полными слез.
— Давай я тебя поцелую.
Подойдя к ней вплотную, Ник обнял ее за плечи и притянул к себе. Их взгляды встретились, он наклонился.
Прижавшись губами к нежным губам Саманты, он просунул язык между ее ровных белоснежных зубов и крепко, яростно поцеловал. Поднял руку и вынул черепаховый гребень из волос. Словно шелк, волосы упали вниз. Когда она стала вырываться, он сунул руку в эту пышную копну, вынудив ее успокоиться. Другая его рука стала шарить по верху голубого ситцевого платья. Он нащупал крохотные пуговицы и почувствовал, как одна из них оторвалась, упала и покатилась по полу.