— Котенок, если бы ты только знала, как давно я этого хотел!
Саманта шокированно ахнула, когда его голова опустилась ниже и губы коснулись золотистых волос. Он, отыскал горячую расщелину с маленьким розовым бутончиком и принялся целовать, ласкать губами нежный цветок, сводя Саманту с ума. Она извивалась и стонала, она никогда раньше не переживала столь сладостных мучений.
— Ник! — крикнула она, достигнув пика наслаждения, и забилась в конвульсиях, изливая нектар, подобно тому как кратер разбушевавшегося вулкана изливает горячую лаву. — Я не могла даже вообразить такое! — в изумлении призналась она, когда Ник поднял голову от ее бедер.
— Гм… это еще не все, — с ухмылкой сказал он.
— Ты научишь меня и этому? — шепотом спросила она.
Он посмотрел на нее полными истомы глазами. Затем расположился над ней и, раздвинув лепестки цветка, наконец-то вошел в нее. Одновременно он прижался губами к ее губам, и это помогло ей быстро позабыть о кратком болевом ощущении. Медленно и осторожно он стал двигаться в ней, и с каждым толчком Саманта испытывала все более сладостные и изысканные ощущения. И очень скоро она стала помогать ему, все ее страхи улетучились, и они двигались как одно целое. Саманта повторяла его имя, отдаваясь ему без колебаний, без сожаления, желая стать частью его, даже если это будет всего лишь один раз. Ее любовь к нему все возрастала. Ник двигался все быстрее, и она закричала от восторга, когда сладострастие достигло пика.
Их души слились воедино, и тогда Ник поднялся над Самантой и воздел руки к небу. Из его груди вырвался клич на шайеннский лад — свидетельство того, что отныне эта женщина принадлежит ему.
Глава 22
Ник открыл глаза и улыбнулся, радуясь тому, что будущее обещает ему столько хорошего. Приподнявшись и опершись на локоть, он устремил взгляд, излучающий тепло и любовь, на спящую рядом с ним девушку. Ее длинные темные ресницы отбрасывали тень на слегка загоревшие под колорадским солнцем персикового цвета щеки. На переносице высыпало несколько золотистых веснушек. Розовые полные губы ее приоткрылись, слышно было, как она ровно и спокойно дышит. Наклонившись, Ник поцеловал ямочку на милом упрямом подбородке. Его жена, его друг. «Ник Макбрайд, ты чертовски счастливый человек», — подумал он.
Он осторожно намотал на палец шелковистую прядь волос и поднес к губам. Саманта напоминала ему восход солнца весной — была такой теплой, румяной, золотистой. И хотя Ник боялся разбудить жену, он не мог удержаться от поцелуя. Он вздохнул, почувствовав тяжесть в чреслах, но затем решительно покачал головой и сполз с кровати.
Ник прошлепал к окну, привлеченный скрипом колес и фырканьем лошадей. Раздвинув шторы, он с удовольствием вдохнул прохладный утренний воздух. Сверху донеслась звонкая песня жаворонка. Ник поднял глаза туда, где виднелся клочок лазурно-голубого неба над иззубренными, покрытыми снегом вершинами Скалистых гор. Широкая улыбка осветила его лицо. День обещал быть чудесным. Ник с удивлением увидел, что лавки и магазины уже бойко торгуют.
Обычно он никогда не спал до столь позднего часа, но раньше он и не занимался любовью с Самантой. Он повернулся к кровати, чтобы взглянуть на нее. Грудь его наполнилась ликованием.
Какая женщина — этот милый его котенок! Даже если бы он жил сто лет, он и тогда не смог бы ею насытиться. Ему стало не по себе, когда он подумал, как близок был к тому, чтобы ее потерять. Все это время он вел себя как последний идиот. А она сказала, что любит его. Он покачал головой, удивляясь этому.
Саманта вздохнула во сне и свернулась на кровати поуютнее. Ник испытывал огромное искушение вновь вкусить от чар жены, однако понимал, что она не вполне здорова и устала после этой ночи. Тяжело вздохнув, он отвернулся и, обходя осколки битой посуды, стал искать свою одежду.
Он быстро оделся, желая побыстрее покончить с делами и вернуться до пробуждения Саманты. Натягивая ботинки, он мысленно составил план действий: найти кого-то, кто отвезет повозку на ранчо, закупить патроны и раздобыть что-нибудь из одежды для Саманты.
Нагнувшись, он поднял с пола красное платье и затолкал его в ящик комода. Улыбнулся, вспомнив, как пикантно она в нем выглядела. Он хотел бы, чтобы Саманта как-нибудь надела его, но только наедине с ним, лишь для него. На людях ее обольстительное тело должно быть закрыто до самого подбородка.
Подобрав черную подвязку, он поцеловал ее и сунул за рукав своей рубашки. С помощью ботинка сгреб в кучу осколки разбитого кувшина и чашки. Улыбнувшись, покачал головой. Ну и ночка! Казалось бы, она должна была вымотать его, однако еще никогда в жизни он не чувствовал себя лучше.