Was kann ich wissen? Was soll ich tun? Was darf ich hoffen?
Примечания
2
Методология для философов Летучего университета http://fly-uni.org/blogi/metodologiya-dlya-filosofov-8-3/ и http://fly-uni.org/blogi/metodologiya-dlya-filosofov-7/.
А кто такой политик в стране, где нет выборов? Нет парламента? Нет партий?
Или так:
Где должен быть политик, когда в стране нет выборов? Чем он должен заниматься?
Я сейчас одну вещь скажу, трудную для понимания. И ещё труднее с ней смириться.
Сегодня в Беларуси позиции политика и философа совпадают.
То есть только философ может быть сейчас политиком, или политик обязан стать философом.
В стране
— нет выборов (демократического процесса);
— нет баррикад (гражданской войны, силового противостояния);
— нет парламента (говорильни, обмена мнениями и согласования подходов);
— нет публичных дискуссий (СМИ построены не для нашей страны, а по шаблонам демократических стран — независимые и по шаблонам тоталитарных — официальные).
Из всего много- и разнообразия политических явлений, процессов и событий остаётся только ВЛАСТЬ НОМИНАЦИИ.
Право называть вещи их истинными именами, возвращать вещам их имена, возвращать здравый смысл во все социальные институты.
Чтобы не вдаваться в длительные объяснения, доказательства и обоснования, можно порекомендовать краткое изложение Пьером Бурдьё его подхода: «В этом смысле символическую власть можно назвать властью «миротворения», которое состоит в «разобщении и воссоединении, иногда в пределах одной операции», в проведении полного разложения или анализа и последующего соединения или синтеза, часто осуществляемого с помощью ярлыков»3.
Как только я написал про совпадение позиции философа и политика (эти позиции совпадают не всегда, а только в особых условиях, типа той, что сложилась в современной Беларуси) и написал про единственную власть, которая в наше время имеет значение, про власть номинации, — Юрий Дракохруст сразу же напомнил мне, что у меня нет такой власти, и привёл в пример Ленина и Хомейни.
А я и не говорил, что именно у меня есть такая власть.
Я только сказал, что эта власть есть у философа. И если в стране существует хоть один ответственный гражданин, который хочет быть политиком или сохраниться как политик, он должен стать философом.
Но не думаю, что это возможно. Философом становятся годами, просто так, раз — и ты философ, не бывает.
Я много писал о рейтингах, о том, кто кого слышит в нашей стране, и сам говорил, что сейчас у меня нет такой власти.
Я называю вещи своими именами, но это остаётся в узком кругу тех, кто меня слышит. Это всего лишь несколько сотен человек в стране. Ну, может быть, несколько тысяч. Это не власть. Властью номинация становится не так просто.
Совсем недостаточно просто назвать вещь её истинным именем. Нужно, чтобы этим именем стали называть эту вещь и другие. Во тогда это будет власть номинации.
Михал Янчук в комментариях пишет: «Власть номинации предполагает наличие достаточного количества субъектов, способных воспринимать этого номинатора серьёзно».
Это совершенно справедливо.
Но есть несколько вопросов:
1) Кто такие эти субъекты?
2) Достаточное количество — это сколько?
3) Серьёзно — это как?
Попробую ответить на эти вопросы.
1. «Свита делает короля» — этот афоризм справедлив не только для театра и не только для короля. Свита, или окружение, или «достаточное количество кого-то там» определяют всех и каждого в социальном статусе и роли. Команда делает тренера выдающимся среди других тренеров. Коллектив делает руководителя. Ученики делают учителя. Паства делает священника.
Кто те субъекты, которые делают номинатора — того, кто получает право называть вещи их именами, давать имена вещам?
Это люди (субъекты, акторы, граждане, читатели и т.д.), которые начинают пользоваться этими именами и называть ими вещи.
Все помнят сказку про «Новое платье короля».
Там наивный мальчик просто сказал вслух: «А король-то голый!»
Мальчик назвал вещь её истинным именем.
Имел он на это право? Кто ему такое право дал?
Никто. Он просто имел глаза, здравый смысл, сознание, незадурённое пропагандой и харизмой короля.