В стране бардак, полный плюрализм, и именно это обстоятельство делает возможным диктатуру.
В Беларуси установилась первая диктатура эпохи полного постмодернизма. И хотя она установилась в 1994 году, она стала предвестником политической моды XXI века.
Беларусская диктатура совсем не похожа на диктатуры индустриальной и постиндустриальной эпохи.
Все диктатуры индустриальной эпохи, кроме большевистской, были националистическими, некоторые с элементами фашизма, не придававшего значения этническим признакам и крови, другие с элементами нацизма, где кровь и этнос становились центральными стержневыми элементами идеологии.
Большевистская диктатура в СССР в первые десятилетия казалась совсем не националистической. Главным её признаком считался интернационализм. Но это объяснялось надеждой на всемирную диктатуру пролетариата и на мировую перманентную революцию. Когда надежда на это померкла, Сталин вернул национализм в идеологию. Это был национализм не нацистского типа. Он был больше похожим на фашизм, хотя и с элементами антисемитизма в отдельные периоды, с элементами геноцида в отношении отдельных малых народов и с намерением стереть все этнические различия в будущей «новой исторической общности — советский народ».
Советский народ должен был стать чем-то похожим на американский. Точно так же, как американцы могли помнить о своих этнических корнях, но все становились американцами ирландского, итальянского, еврейского, польского и т.д. происхождения, так и советские люди могли помнить, что их предки были таджикам и татарами, чухонцами, латышами или беларусами, но становились все одинаково советскими.
Для нежелающих растворяться в общеамериканской общности индейцев созданы резервации. Нечто аналогичное для «коренных народов» было бы создано и в СССР, если бы он вовремя не развалился.
Но это мне сейчас не так важно.
Важно другое!
Диктатуры индустриальной эпохи были идеологическими, они вводили единомыслие. В идеале — полное единомыслие, с уголовным преследованием инакомыслия и мыслепреступления.
Некоторые исследователи выделяли два типа диктатур ХХ века: авторитарные и тоталитарные.
Авторитарные — это недоделанные тоталитарные.
Тоталитарные добивались полного единомыслия, карали и убивали инакомыслящих.
Авторитарные режимы мирились с инакомыслием, просто держали его под контролем.
Мне такое разделение не кажется существенным для ХХ века и индустриальной эпохи. Авторитарные диктатуры просто не успевали развиться до тоталитарных. Это скорее этапы становления одного типа режимов, чем разные типы.
А вот для XXI века такое разделение может оказаться эвристичным. Дело в том, что современные диктатуры не нуждаются в идеологии и в единомыслии своих наций.
Напротив, современные диктаторы (Лукашенко — первый, Путин — второй, Венгрия, Польша — следом) паразитируют на плюрализме.
Чем больше мнений в обществе, разных и не сводимых друг к другу, тем безопаснее диктатору и его режиму.
Не надо путать плюрализм мнений с инакомыслием. Плюрализм мнений — это скорее немыслие, чем инакомыслие.
При таком плюрализме точка зрения неотличима от кочки зрения. Люди придерживаются своего мнения не потому, что они пришли к нему путём размышления, а просто усвоили его в импринтинге как иррациональную установку.
Такое мнение принимает форму мема, это просто докса (общепринятое мнение), оформленная в словах, как правило, не имеющих смысла и значения.
Поэтому человек доксы не способен критически отнестись к своей кочке зрения. Она есть, и всё. Иное просто немыслимо.
То есть к такой доксе вообще трудно применять категории «мыслимо-немыслимо». Скорее, не представимо. Нечто отличное от своей доксы (мнения, кочки зрения) просто невозможно представить.
Представить невозможно, но каждый постоянно встречается с иными мнениями, видит других, взгромоздившихся на других кочках, имеющих другое зрение.
Поскольку понимание иного мнения обязательно требует критического отношения к своему мнению, а усвоивший своё мнение иррациональным путём (внушением, тупым заучиванием, зомбированием, конформистским соглашательством) совершенно неспособен к критике, то ко всем иным мнениям вырабатывается только два типа отношения:
— полное неприятие, выражающееся в оценке иного мнения как глупости, абсурда или вражеской пропаганды;
— полное безразличие. «У тебя такое мнение, а у меня другое». «Я тебя не трогаю, ты меня не трогай».