И, пожалуй, стеклянный, как блюдце.
Я по блюдцу скольжу,
Поскользнусь – и скажу:
«Где же сила в ногах,
Где же юность?
В декабре декабря
Очень много… И зря
Со двора я на улицу сунулась!
Мне не будет пути,
Мне сидеть б взаперти
С чашкой чая и корочкой хлеба…»
Но – иду напрямик…
Рыхлый облак возник
На закатной полосочке неба.
Взгляд пронзительный – в высь,
Тявкну облаку: «Брысь!
Чтó в тебе? Ледяная кашица?»
…А из облака – сноп
Ливня теплого, чтоб
Я могла до отказа напиться.
* * *
Не хочет лето наступать, и баста!
Дождь моросит, и не видать ни зги…
Сирени цвет глотаешь, как лекарство:
Полезнее, чем капать на мозги
Себе самой безвольными словами:
«Всё-всё проходит… Даже долгий дождь».
…И вот уж гром, рыча, повел бровями!..
(Хоть и не хочешь, бросит всё же в дрожь!)
Вот – мотылька баюкает в ладони
Ещё совсем зелёный лопушок…
…А ну, как он забудется, уронит?
А ну, как разотрётся в порошок
Вдох-ветерком –
обсушенный под солнцем –
Прозрачный одуванчика скафандр,
Что в дождь смотрелся просто инородцем,
Который сед, который слаб и стар?
* * *
Прости за то, что не хочу
Сердечных ран. Уже ранима
Я тем, что – женщина без грима! –
От света глаз твоих лучусь.
Знай: нет меня, сошла на нет.
И упрекать меня не властен
За то, что в такт дышать с ненастьем
Могла вчера… А свет и свет
В опасный час сошлись в бою, –
Рассветный свет и свет закатный, –
За день, ни в чём не виноватый,
За день, приставший бытию.
* * *
Разорваны былые отношенья
Одним неверным росчерком пера.
…А столь ли тяжки были прогрешенья
Мои перед тобою?.. Но сперва
Позволь казнить двоих за безрассудство
Любви, которой чище не велю
Я стать во тьме ночной, во тьме рассудка, –
И потому её не обелю.
Несходства тень, чернее нет которой,
Меня скрывала в эту ночь не зря.
И не любовь, а ревность мне опорой
Была в завалах снежных декабря.
Я – в декабре. А ты – весь в ожиданье:
«Не прозевать бы нам весны приход!»
Ты ожидал начала снеготаянья –
Считал, что в декабре весна придёт.
…И это не разрыв? Первопричина
Разрыва – тень несходства, не забудь.
Зовёт весну стареющий мужчина,
А женщина – мороз на санный путь.
СНЕЖНЫЙ МАЙ. РОМАНС
Не позабыла о весне.
Её почти благословляю
За то, что длила липкий снег,
Не изменив привычке к маю.
За то весну благодарю,
Что, в белоснежном вдохновенье,
Дохнула вéтрами сирени
На белый лист календарю.
Их белоснежные крыла –
Сирени – веская защита.
Когда сирень – как мак! – цвела,
Была для сердца ядовита.
Вгрызаясь в пряный аромат
С его лиловыми глазами,
Искала я, теряя взгляд,
Пять лепестков в его бальзаме.
Найди я счастья милый лик,
Ему, как истине, поверя,
И ты б в мечтах моих возник,
Хоть ты – вся жизнь! – моя потеря.
Пришёл бы дней круговорот,
Когда б, сама себя не помня,
С раскрытым ртом глядела б в рот
Тебе, восторженный тихоня,
Мне говоривший о весне,
Её безумном половодье,
Что всё преснее и пресней…
…И – что проснулся вкус сегодня
К горчайшей прелести ночей:
Над головою – звёздный омут,
Подобно кружеву речей
Ночное кружево черёмух,
Напоминавшее фату,
С плеч соскользнувшую покатых…
…Сама когда же обрету
Речь, как предчувствие утраты?
У РЕЧНОГО ОБРЫВА
И грезить бы о встрече, но не мой
Мне светит свет… Мой свет – иной отныне:
На полном на безветрии отныне
Настоян, вознесён над крутизной.
Я в тихий час с прямой спиной стою
По-над рекой, у близкого обрыва.
…Какой покой!.. А было что крикливо,
То сгинуло… Комфортно, как в раю.
Ушедший друг, о бурях промолчу:
Не поддаются, к счастью, описанью.
Мой друг, не подыграю прикасанью
Руки к руке или плеча к плечу.
Ты далеко – и это нас спасёт.
Роскошный полдень сладостен, как мёд.
В меду утонет яблоко соблазна –
И будет крутизна не столь опасна.
…А буря жажду счастья принесёт.
* * *
К биенью ветра безучастный,
Топчась у края скорой тьмы,
Мой день меняет облик ясный
На нечто, взятое взаймы.
Живому сердцу во спасение, –
Чья жизнь висит на волоске, –