– Кейт? – спросил Финн, оправившись. – Что… Но внимание Кейт было приковано к гругашу, который вышел вслед за ней на задний двор.
– Бежим! – воскликнула она, вскакивая.
Схватив Финна за руку, она помогла ему подняться и потащила за собой. Остановиться и оглянуться они осмелились, лишь добравшись до реки на противоположном конце парка, где они укрылись в прибрежных зарослях кустарника. Гругаш все ещё стоял на заднем дворе Башни, наблюдая за ними.
– Что на тебя нашло, Кейт? – спросил Финн. Кейт указала назад.
– Он друихан, Финн, – сказала она. – Он захватил Джеки и Башню, и мы не сможем его убить, если не найдём тайник, где он прячет своё сердце.
Финн молча посмотрел в сторону Башни. Обладая вторым зрением, он сразу же заметил силуэт призрачной чёрной собаки, обрамлявший фигуру гругаша, словно аура.
– Проклятие! – выругался хоб. Он опоздал.
Глава 9
– Я все время возвращаюсь к ней мыслями, – сказал Джонни.
Он подцепил на вилку кусочек омлета с грибами, который поставил перед ним Хенк. В сознании Джонни то и дело всплывали разрозненные образы прошлой ночи; уверенность, что он наглотался галлюциногенов, крепла.
Все предметы в его кухне и даже лицо Хенка казались какими-то угловатыми, потом начинали дрожать, и перед глазами все расплывалось. Во рту был металлический привкус. Закрывая глаза, он видел причудливых существ, всплывавших в его памяти, и Джеми Пэк. Как она сидела перед ним в ресторанчике, уплетая рулеты с таким аппетитом, будто весь день ничего не ела. Но чаще он видел её, склонившуюся над телом сестры, как она закрыла глаза, запрокинула голову и закричала так, что шейные мышцы задрожали от напряжения. Её боль отозвалась в нем, словно кто-то коснулся обнажённых нервов.
Этот плач…
Он отодвинул тарелку. Хенк снова её придвинул.
– Ешь, – сказал он. – Если ты наглотался вчера наркотиков, обязательно нужно что-нибудь бросить в желудок. Организм быстрее справится.
Прошлой ночью Хенк уложил Джонни в постель, хотя уже подумывал отвезти его в больницу. Но все-таки Хенку не верилось, что Джонни был под кайфом. На голове у него вскочила шишка, губа кровоточила, но симптомов сотрясения мозга не было.
С Джонни прошлой ночью что-то случилось. Но Хенк не мог понять, что именно, – вчерашнее бормотание Джонни казалось бредом сумасшедшего.
– Пойдём посмотрим, как там Грег, – сказал наконец Джонни.
Хенк заметил, что, проглотив через силу первые несколько кусков, Джонни довольно бодро доел омлет. Хенк налил им ещё по кружке кофе.
Джонни снова отставил тарелку, но на этот раз она была пуста. Он потёр виски, провёл рукой по голове и стал осторожно ощупывать шишку. На затылке. Он помнил, как упал на камни лицом вниз, но по голове его вроде никто не бил. Все, что он мог вспомнить…
Непонятные создания вновь завертелись у него перед глазами.
Он выпил кофе и поднялся, выжидая, не закружится ли голова.
– Пойдём, – сказал он, когда все прошло. – Нужно забрать скрипку.
Хенк кивнул. Он составил в раковину тарелки и вышел вслед за Джонни.
Грег Паркер тоже жил в Глиб, на Пятой авеню, всего в нескольких кварталах от квартиры Джонни. Когда они позвонили, дверь открыла его восьмилетняя дочь Бренда. Девочка некоторое время внимательно изучала их, прежде чем позвать папу. Они остались ждать на крыльце. Вскоре появился Грег, вытирая руки о передник.
– А мы тут стряпаем, – пояснил он. – Ларри мне помогает.
Весь передник был в пятнах шоколадного крема и отпечатках маленьких ладошек. Ларри, четырехлетний сын Грега, высунул из-за папиной ноги взлохмаченную белокурую головку.
– Хенк! – закричал он, узнав приятеля, и бросился к нему.
Хенк поймал его и закружил в воздухе.
– Как дела, тигр?
– Мы делаем пирожные!
– Ну, это здорово.
– Может, кофе, ребята? – спросил Грег. Хенк помотал головой:
– Мы просто хотели узнать у тебя адрес Джеми. Джонни отдал ей вчера скрипку, но забыл спросить, где она живёт.
Грег назвал им адрес.
– У нас сегодня репетиция, если не застанете Джеми дома, я передам, что вы её искали.
– А какой у неё телефон? – спросил Хенк. – Наверное, стоит предупредить, что мы зайдём.
– У неё нет телефона.
– А как же вы связываетесь?
– Ты не знаешь Джеми. Она всегда крутится где-то рядом. Придёте на выходных? Мы играем в «Лапше» – три вечера.
– Обязательно заглянем. – Хенк поставил Лар-ри на крыльцо и шлёпнул по попе.
Мальчишка метнул в него грозный взгляд и зарычал. Хенк засмеялся и сделал вид, что пятится.
– Спасибо, Грег. Встретимся в «Лапше». Грег кивнул.
– В общем, я скажу Джеми, если увижу её раньше.
– Отлично, спасибо.
Они сели на 1-й автобус, идущий в центр, и поехали к Сэнди-Хилл, как сказал им Грег. Это оказался трехэтажный дом недалеко от угла Свитланд и Лаурир. Дом стоял на холме, улица от него шла круто вниз. Они толкнули дверь, которая оказалась открыта, и вошли внутрь. На почтовых ящиках в парадной значилось имя Джеми Пэк, она жила в комнате номер 11.
– Здесь есть кто-нибудь? – крикнул Хенк. Они подождали минуту-другую, и когда Хенк собирался уже крикнуть во второй раз, из коридора вышла большая женщина. Поверх футболки на ней красовался цветастый передник. Лицо напоминало полную луну – круглую и дружелюбную, – длинные волосы были заплетены в косу, лежавшую на безразмерном бюсте.
– Могу ли я чем-нибудь помочь? – спросила она.
– Мы ищем Джеми, – сказал Хенк.
– Кажется, её ещё нет, во всяком случае я не видела, чтобы она возвращалась вчера домой. Мы соседки, а я как раз легла очень поздно, зачиталась новой книгой Кэтлин Мидхир «Уехать от северного холода». Вы уже читали?
– Э… – начал было Хенк.
– Ну, эта совсем не похожа на предыдущие, – сообщила она. – Местами даже довольно весёлая. И все же в ней есть это волшебное чувство, что…
– Извините, – перебил её Джонни. – Не могли бы вы постучать, чтобы узнать, дома она или нет?
Женщина моргнула, затем нахмурилась.
– Комната одиннадцать, – сказала она. – Идите и стучите сами.
Она повернулась и пошла по коридору.
– Какой этаж? – крикнул Джонни ей вслед.
– Второй, направо.
– Спасибо.
Ответа не последовало.
Джонни и Хенк переглянулись, пожали плечами и поднялись по лестнице. Комната номер одиннадцать была в дальнем конце коридора. На двери висела афиша концерта, который группа давала летом в «Радуге». Джонни громко постучал, никто не ответил, и он постучал ещё раз.
– Никого нет, – сказал Джонни со вздохом и постучал в третий раз.
Хенк нагнулся и посмотрел в замочную скважину.
– Я могу открыть.
– Нет, так не пойдёт. Это нехорошо.
– Может, твоя скрипка лежит там и ждёт тебя, Джонни. Если, конечно, вечером Джеми тебе зубы не заговаривала.
– Мда, но…
– Это займёт всего пару секунд.
– Тётка внизу знает, что мы здесь. Она наверняка подслушивает.
– Ну и пусть.
Хенк вытащил кредитную карточку и засунул её между дверью и косяком. Дверь прилегала не плотно, возможно раньше кто-то уже попадал внутрь подобным способом.
– Зачем тебе кредитка? – спросил Джонни.
– Вместо удостоверения личности. Не мешай. Он поводил карточкой вверх-вниз, и язычок поддался, Хенк повернул ручку и открыл дверь.
– Видишь? – сказал он. – Нечего делать. Джонни нервно оглянулся.
– Давай же, – сказал Хенк, вталкивая его в комнату и закрывая за ними дверь.
Теперь, когда они оказались внутри, Джонни с любопытством рассматривал все вокруг. Он не обнаружил ни своей скрипки, ни саксофона Джеми, зато увидел двуспальную кровать, занимавшую около четверти комнаты, комод, эркер, в котором стояли торшер и кресло, небольшую тумбочку рядом с кроватью, набитую книгами, по-видимому заменявшую туалетный столик.
Парни быстро обошли комнату.
Под кроватью стояла дюжина пар туфель и ботинок. Шкаф был битком набит яркими платьями, которые носили в сороковые – пятидесятые. Но были там и джинсы с футболками. На подоконнике лежал в футляре саксофон-сопранино, а вокруг целая пригоршня жестяных свистулек. На комоде стояла всякая разная косметика и валялась бижутерия. С одной стороны зеркала свешивались ожерелья из горного хрусталя, искусственного жемчуга, бисера и разноцветных стекляшек.