Выбрать главу

— Наверное, странствия изменили вас. Может быть, изменились вы сами, а Оуквью остался прежним.

— Наверное.

— Где вы сейчас живете, миссис Линтиг?

— Здесь, в этой гостинице.

— Я имею в виду ваш постоянный адрес.

— Вы хотите его опубликовать?

— Почему бы и нет?

Она рассмеялась:

— И половина городских психов начнет мне писать письма. Нет, я уже не существую для Оуквью, а Оуквью не существует для меня. Это была тяжелая глава в моей жизни, и я хотела бы закрыть ее и забыть.

— Тогда, я думаю, вы хотели бы оформить развод и обрести свободу.

— Мне не нужна свобода.

— Разрешите спросить почему?

— А это уже не ваше дело. Бог мой, неужели я не могу приехать в город и уладить свои дела без того, чтобы газетчики совали нос в мою личную жизнь!

— Люди интересуются вами. Многие ломали голову над тем, что с вами произошло.

— Кто?

— О, очень многие.

— Более конкретно, пожалуйста.

— Практически все наши читатели.

— Не верю. Не могут они помнить человека, который уехал сто лет назад.

— А позже вы с кем-нибудь говорили о разводе?

— А если и говорила, то что из этого?

— Я просто поинтересовался.

— Вы слишком много хотите знать, молодой человек, — сказала она. — Вы обещали, что не станете выпытывать мои личные тайны.

— Только то, что вы сами хотели бы нам сообщить, миссис Линтиг.

— А я ничего не хотела бы вам сообщать.

— Имея в виду обстоятельства, можно предположить, что такая женщина, как вы, — прошу меня простить, миссис Линтиг, — такая привлекательная женщина могла встретить человека, которого она бы полюбила и снова вышла замуж.

— Кто сказал, что я снова вышла замуж? — воскликнула она, глядя на меня горящими черными глазами.

— Это было просто предположение.

— Вот что, пусть лучше люди в Оуквью думают о своих делах, а я займусь своими.

— И конечно, всех интересует, что случилось с доктором Линтигом и его медсестрой.

— Да я бы пальцем о палец не ударила, чтобы узнать о нем! Я живу своей собственной жизнью.

— Но если вы отзовете иск о разводе, то юридически вы останетесь замужем за доктором Линтигом. Сейчас вы его законная жена, если только не было развода в Рино или…

— Развода не было.

— Вы так уверенно об этом говорите.

— Конечно. Я же знаю состояние моих дел и знаю, что я сделала.

— Но вы не знаете, что он сделал.

— Это не имеет значения. Дело о разводе было возбуждено здесь, в Оуквью, и подлежит юрисдикции местного суда. Пока это дело не закрыто, он нигде не мог получить свидетельства о разводе, которое стоило бы больше, чем бумага, на которой оно написано.

— Это вам подсказали ваши адвокаты?

— Мистер Лэм, — сказала она, — мы, кажется, уже достаточно поговорили. Я ничего не буду сообщать прессе о моих личных делах. Вы хотели узнать, какие у меня впечатления от Оуквью, и я вам об этом рассказала. Я еще не завтракала, и у меня ужасно болит голова из-за этих разбитых очков. Какой растяпа этот посыльный! Она встала, подошла к двери и открыла ее.

— Вы хотите что-то написать о докторе Линтиге?

— Я хочу написать о прекращении дела о разводе.

— А зачем?

— Это интересная новость.

— Ну хорошо, напишите об этом.

— И ваш приезд в Оуквью — это тоже интересная новость.

— Напишите и о моем приезде.

— Читателям будет интересно узнать и ваш комментарий.

— Я не давала никаких комментариев. Вы просто поговорили со мной, и я не хочу, чтобы хоть одно слово из того, что я сказала, было опубликовано. До свидания, мистер Лэм.

Я вежливо поклонился.

— Большое спасибо за интервью, миссис Линтиг.

Она со стуком захлопнула за мной дверь. Я вернулся в редакцию «Блейд».

— У вас есть переписчик? — спросил я у Мариан.

— О да, мистер Лэм, для лучших репортеров.

— А где он?

— Вон в том углу. Его зовут мистер Корона, мистер Смит-Корона.

— Перед тем как идти к нему, я хочу вам сообщить, что взял интересное интервью у миссис Линтиг. Она требует, чтобы мы его не публиковали, и грозит обвинить газету в клевете. Будем мы его публиковать или нет?

— Не будем, — быстро ответила она.

— Я могу сделать из этого превосходный очерк, из тех, что нравятся вашим читателям.

— И это может принести нам новых подписчиков?

— Наверняка.

— А откуда они возьмутся?

— Это нечестно, удар ниже пояса! — притворно возмутился я.

— Понимаете, мистер Лэм, мы отстали от жизни, — улыбнулась Мариан. — Мой дядя — человек старомодный, и он не захочет, чтобы газету обвинили в диффамации.

— Но ваш дядя сказал, чтобы вы пошли со мной поужинать и выудили новости, — возразил я. — Так что он не безразличен к новостям.

— Я рада, что вы напомнили мне о моих обязанностях. Так как насчет очерка?

— Нет, — ответил я. — Если ваш дядя его опубликует, я подам на него в суд за диффамацию.

— Но вы можете по крайней мере удовлетворить мое любопытство?

— Я вас знаю, — усмехнулся я. — Как только я вам все расскажу, вы тут же бросите меня одного. Вспомните, как вы учили меня заказывать ужин.

— Мой дядя не разрешит мне идти с вами, если я не получу интересных сведений.

— Пожалуй, это верно, — согласился я. — Попробую что-нибудь придумать.

— А что вы предприняли по багажу Эвелин Делл? — вдруг спросила она.

— Подождите, давайте по порядку. Что это за багаж Эвелин Делл?

— Вы знаете это лучше меня, Дональд. Вы человек изобретательный. Мы выяснили, что фамилии и адреса Миллера Кросса и Эвелин Делл были фальшивыми. Это все, что мы узнали. Потом, естественно, мы уточнили, что предприняли вы.

— И что же вы узнали?

— Что вы наводили справки относительно багажа. После этого мы написали в железнодорожную компанию. Сегодня утром я получила от них письмо и узнала, что иск был предъявлен не Эвелин Делл, а Эвелин Д. Харрис.

— Вы получили ее адрес?

— Да. Железнодорожная компания всегда хорошо относилась к местным газетам.

— И вы собираетесь встретиться с ней?

— А вы?

— Смотря по обстоятельствам.

— Что она вам сказала, Дональд?

Я покачал головой.

Девушка сердито посмотрела на меня:

— Вы хотите играть по очень странным правилам — все брать и ничего не давать.

— Мне очень жаль, Мариан. Вы хотите, чтобы мы были партнерами и обменивались информацией. Но я просто не могу пойти на это. Вы работаете в газете и хотите сделать очерк, а мне нужно совсем другое. Реклама может только помешать моей игре.

Девушка задумчиво водила карандашом по лежавшему перед ней листку бумаги.

Через минуту она сказала:

— Ну что же, теперь мы с вами понимаем друг друга.

— Ваш дядя дома? — спросил я.

— Нет. Он уехал на рыбалку.

— А когда он уехал?

— Вчера рано утром.

— Значит, он еще не знает?

— О чем?

— О приезде миссис Линтиг.

— О, — сказала она. — Дядя не уезжал до тех пор, пока все не разузнал о ее приезде.

— И он доверил вам описать это большое событие и выпустить газету.

Мариан еще немного порисовала, а потом ответила:

— Для газеты это не большая новость, Дональд. Миссис Линтиг никого особенно не интересует. Это давняя история. Люди, которые ее знали, уехали отсюда. Это были люди молодые. Когда ушел бизнес, ушли и они.

— Что же все-таки случилось с вашим городом? — спросил я.

— Вывалилось дно, — ответила Мариан. — Железнодорожные мастерские переехали. Проходчики в нашей шахте дошли до водяного кармана, и выработка была затоплена. Они так и не смогли откачать оттуда воду. А потом была еще целая серия неприятностей. Когда в городе такой спад, люди всегда бегут из него.

— Но ваш дядя видел и лучшие времена?

— О да, он уроженец Оуквью и ни за что отсюда не уедет.

— А вы?

В глазах девушки внезапно сверкнула ненависть.

полную версию книги